|
а в иных губерниях, если не во всех, крестьянские съезды установили власть
на местах, представляющую интересы и волю большинства, власть, представляющую
волю населения, т. е.
большинства земледельцев — раз такая власть создалась на местах, ее решение
есть решение той власти, которую крестьяне будут признавать. Это та власть, к
которой крестьянское население на местах не может не питать полного уважения,
ибо нет сомнения, что эта власть, свободно
выбранная власть, постановляет, что помещичья земля должна сейчас же
перейти в руки крестьянства. Пусть крестьянин знает, что он берет помещичью землю, пусть, если он платит, то
платит в крестьянские, уездные кассы, пусть он знает, что эти деньги пойдут на
улучшение сельского хозяйства, на мостовые, дороги и т. п. Пусть он
знает, что берет не свою землю, но и не помещичью, а землю общенародную,
которой Учредительное собрание окончательно распорядится. Поэтому никаких прав помещика на землю с самого
начала революции, с момента учреждения первого земельного комитета не
должно быть, и не должны быть производимы никакие
денежные взыскания за эту землю.
У нас с нашими противниками основное противоречие в понимании
того, что есть порядок и что есть закон. До сих пор смотрели так, что порядок и
закон — это то, что удобно помещикам и чиновникам, а мы утверждаем, что порядок
и закон — есть то, что удобно большинству
крестьянства. И пока нет Всероссийского Совета Советов, пока нет
Учредительного собрания, до тех пор всякая власть на местах — уездные комитеты,
губернские комитеты — это есть высший порядок и закон! Самоуправством мы называем то, что один помещик, на основании старых
вековых прав, требует "добровольного" соглашения с тремястами
крестьянских семей, которые имеют каждая на круг 7 с половиной десятин! Мы говорим: "пусть решения принимаются по
большинству; мы хотим, чтобы сейчас, не теряя ни одного месяца, ни одной
недели, ни одного дня, крестьяне получили
помещичьи земли!".
Предыдущая страница ... 173
Следующая страница ... 175
|