| веществ, которые затем вместе с аналогично организованными французскими
и американскими динамитными
фабриками поделили между собою, так сказать, весь мир" .
Всего
Лифман считал в 1897 году около 40 международных картелей с участием Германии,
а к 1910 году уже около 100.
Некоторые
буржуазные писатели (к которым присоединился теперь и К. Каутский, совершенно
изменивший своей марксистской позиции, например, 1909 года) выражали то мнение,
что международные картели, будучи одним из наиболее рельефных выражений интернационализации капитала, дают возможность
надеяться на мир между народами при капитализме. Это мнение теоретически
совершенно вздорно, а практически есть софизм и способ нечестной защиты
худшего оппортунизма. Международные картели
показывают, до какой степени выросли теперь капиталистические монополии и из-за
чего идет борьба между союзами капиталистов. Это последнее обстоятельство
есть самое важное; только оно выясняет нам историко-экономический смысл
происходящего, ибо форма борьбы может меняться и меняется постоянно в
зависимости от различных, сравнительно частных и временных, причин, но сущность
борьбы, ее классовое содержание прямо-таки не может измениться,
пока существуют классы. Понятно, что в
интересах, например, немецкой буржуазии, к которой по сути дела перешел в своих
теоретических рассуждениях Каутский (об этом речь пойдет еще ниже),
затушевывать содержание современной экономической борьбы (раздел мира) и
подчеркивать то одну, то другую форму этой борьбы. Ту же ошибку
делает Каутский. И речь идет, конечно, не о немецкой, а о всемирной буржуазии.
Капиталисты делят мир не по своей особой злобности, а потому, что достигнутая
ступень концентрации заставляет становиться на этот путь для получения
прибыли; при этом делят они его "по капиталу", "по силе" — иного способа
дележа не может быть в системе товарного производства и капи-
* Liefmann.
"Kartelle und Trusts", 2. Α., стр. 161.
Предыдущая страница ... 371
Следующая страница ... 373
|