|
специальный
интерес". Мы, с своей стороны, тоже согласны взять пример, выбранный А. Потресовым.
Якобы ради освобождения Италии, а на деле в своих
династических целях, Наполеон III объявил в
1859 году войну Австрии.
"Из-за
спины Наполеона III, — пишет А. Потресов, — вырисовывалась
фигура Горчакова, только что перед тем заключившего секретное соглашение с
императором французов". Получается клубок противоречий: на одной стороне
реакционнейшая европейская монархия, угнетавшая Италию, на другой —
представители освобождающейся и
революционной Италии, вплоть до Гарибальди, рука об руку с архиреакционером
Наполеоном III и т. д. "Не проще ли было, — пишет Л.
Потресов, — отойти от греха, сказав: "оба хуже"? Однако ни Энгельс, ни Маркс,
ни Лассаль не соблазнялись "простотой" такого решения, а принялись за изыскание
вопроса" (А. Потресов хочет сказать: за изучение и исследование вопроса),
"какой исход столкновения может представить
наибольшие шансы тому делу, которое дорого всем им".
Маркс и Энгельс находили, вопреки Лассалю, что Пруссия
должна вмешаться. В числе их
соображений, — по признанию самого А. Потресова, — были соображения "и о
возможном, в результате столкновения с враждебной коалицией, национальном движении
в Германии, которое разовьется через головы ее многочисленных властителей, и о том, какая держава в европейском концерте
представляет центральное зло: реакционная придунайская монархия или
другие выдающиеся представители этого концерта".
Нам не важно — заключает А. Потресов — был ли прав Маркс или
Лассаль; важно то, что все сходятся в
необходимости определить с международной точки зрения, успех какой стороны
желательнее.
Таков пример, взятый А. Потресовым; таково рассуждение
нашего автора. Если Маркс
тогда умел "расценивать международные конфликты" (выражение А. Потресова),
несмотря на крайнюю реакционность правительств обеих воюющих сторон, то
и теперь мар-
Предыдущая страница ... 135
Следующая страница ... 137
|