|
"едины", что обилие группок не сопровождается у них резкими расколами.
И в то же время
факты говорят нам совершенно бесспорно, что народники бессильны в
политическом
отношении, не имеют организованных и прочных связей в массах, не могут проводить
никакого массового политического действия. Пример рижских народников-бойкотистов только
иллюстрирует с особой рельефностью то, что сказалось не на одной лишь страховой
кампании, а и на выборах в Государственную думу, и на стачечном движении, и на
рабочей (даже шире: вообще на демократической) печати, и на профессиональных союзах и т. д. Например, в № 2
левонароднической "Северной Мысли" мы читаем:
"К чести марксистов надо отметить, что сейчас в союзах" (речь идет о профессиональных союзах) "они
пользуются большим влиянием, мы же,
левонародники, действуем в них без определенного
плана, и поэтому почти ничем не проявляли себя".
Что
же это за странность? У примирительных, терпимых, "единых", не раскалывающихся,
широких, не догматических народников нет— несмотря на их горячее желание и
стремление — ни страховой кампании, ни влияния в профессиональных союзах,
ни организованной группы в Государственной думе. А у "догматичных", "раскалывающихся без конца" и тем будто
бы ослабляющих себя марксистов мы видим превосходно проведенную кампанию
выборов в IV Думу, видим успешную работу в профессиональных союзах, видим отличную и
дружную страховую кампанию, недурную работу в стачечном движении, видим
сплоченные, принципиально выдержанные
решения, за которыми дружно, твердо, убежденно идет заведомое и бесспорное
большинство сознательных рабочих.
Что
за странность? Уж не является ли пустоцветом народническая "примирительность"
и пр. и пр. прекрасные их душевные качества?
Предыдущая страница ... 251
Следующая страница ... 253
|