|
видит ту суть дела, которая роднит, с одной стороны, Пуришкевича и
Гучкова, с другой, всех либералов. Но отличия этих последних от демократов он не
видит потому, что не хочет видеть.
II
То же самое повторяется и по вопросу о
классовой основе разных партий. Направо г. Милюков видит и вскрывает эту основу, налево он становится сразу
слепым. "Уже самый закон 3 июня, — пишет он, — был продиктован объединенным
дворянством. Защиту дворянских интересов и
взял на себя правый фланг думского большинства. Левый фланг этого
большинства присоединил сюда защиту интересов крупной городской буржуазии". Не правда ли, как это поучительно?
Когда кадет смотрит направо, он сильно
ставит грани "классовых противоречий": там дворяне, там крупные буржуа. Как только
взгляд либерала направляется налево, — тотчас же слова "классовые противоречия" берутся в иронические кавычки. Классовые
различия исчезают: либералы представляют и крестьян, и рабочих, и городскую
демократию в качестве общедемократической оппозиции" !
Нет, господа, это не научная история, это не серьезная
политика, это политиканство и реклама.
Ни
крестьян ни рабочих либералы не представляют, а представляют лишь часть
буржуазии — городской, землевладельческой и т. д.
Факты из истории III Думы так
общеизвестны, что и г. Милюков не может не признать нередких совместных
голосований октябристов с либералами — не только против (против
правительства), но и за определенные положительные мероприятия. Эти
факты, в связи с общей историей октябризма и кадетизма (слитых в 1904— 1905
году, до 17 октября), доказывают для всякого, кто сколько-нибудь
считается с исторической действительностью, что октябристы и кадеты — два
фланга одного класса, два фланга буржуазного центра, колеблющегося
между правительством и помещиками, с одной стороны,
Предыдущая страница ... 169
Следующая страница ... 171
|