|
демократией (рабочими и крестьянством), с другой. Этого основного вывода
из истории "политических
партий в III Думе" г. Милюков не видит исключительно
потому, что ему невыгодно его видеть.
Третья Дума с новой стороны, в новой
обстановке подтвердила то основное деление русских политических сил и русских
политических партий, которое вполне определенно наметилось с половины XIX века, все больше оформлялось в 1861—1904
годах, вышло наружу и закрепилось на открытой арене борьбы масс в 1905— 1907
годах, оставаясь таковым же и в 1908—1912 годах. Почему это деление остается в
силе и поныне? Потому, что не решены еще те
объективные задачи исторического развития России, которые составляют
содержание демократических преобразований и демократических переворотов везде и
повсюду, от Франции 1789 года до Китая 1911 года.
На этой почве неизбежно упорное сопротивление "бюрократии" и помещиков,
а также колебания буржуазии,
для которой преобразования необходимы, но которая боится их использования
демократией вообще, рабочими в особенности. Эта боязнь в особенности ясно была
видна — в области думской политики — у кадетов I и II Думы, у октябристов III Думы, т. е. именно тогда, когда эти партии
составляли "руководящее" большинство. Кадеты борются с октябристами, оставаясь
на той же принципиальной позиции с ними,
они конкурируют с ними больше, чем борются. Они делят с ними местечко у
власти рядом с помещиками, — отсюда та кажущаяся острота конфликта
власть имущих с кадетами, как с самыми
близкими конкурентами.
Игнорируя различие демократии и либерализма, г. Милюков
с необыкновенной подробностью, детальностью, со смаком, можно сказать,
рассматривает передвижения внутри
помещиков: правые, умеренно-правые, националисты вообще, националисты
независимые, правые октябристы, октябристы просто, октябристы левые. Ни малейшего серьезного значения эти деления и передвижки в
этих пределах не имеют: связаны они,
самое
Предыдущая страница ... 170
Следующая страница ... 172
|