|
одним
представителям буржуазии за другими, завязывая или пытаясь завязать политические
сношения сначала с кадетами, потом с мирнообновленцами и, наконец, с октябристами.
Сначала Столыпина, как кандидата в министры, "предлагают" "общественным
деятелям", т. е. вождям буржуазии, а потом Столыпин, уже как министр, в течение
всей своей карьеры, делает "предложения" Муромцевым, Гейденам, Гучковым.
Столыпин кончает свою карьеру (известно, что отставка Столыпина была уже предрешена), когда исчерпывается весь круг
всяческих партий и оттенков буржуазии, которым можно было делать "предложения".
Вывод, следующий из этих фактов, ясен. Если кадеты и октябристы
пререкаются теперь между собою насчет того, кто из них более холопски держался
на переговорах о министрах или с министрами, Урусов или Гучков, Муромцев или Гейден,
Милюков или Стахович и т. д.,
и т. п., то подобные пререкания мелки и служат только к отвлечению внимания публики от серьезного политического
вопроса. А этот серьезный вопрос явно сводится к тому, чтобы понять
условия и значение той особой эпохи в истории русского государственного строя,
когда министры вынуждены были делать систематические "предложения" вождям буржуазии, когда министры могли находить
хотя бы некоторую общую почву с этими вождями, общую почву для ведения и
возобновления переговоров. Не то важно, кто хуже держался при этом, Карп
или Сидор — важно то, что, во-1-х,
старопомещичий класс не мог уже командовать без "предложений" вождям буржуазии;
важно то, во-2-х, что нашлась общая почва для переговоров у дикого помещика и у буржуа, и почвой этой была контрреволюционность.
Столыпин
не просто министр помещиков, переживших 1905 год; нет, это вместе с тем министр
эпохи контрреволюционных настроений в буржуазии, которой помещики должны были
делать предложения и могли их делать вследствие общей вражды к "пятому году".
Эти настроения буржуазии — если даже говорить сейчас только о кадетах, о самой левой из "либеральных"
Предыдущая страница ... 371
Следующая страница ... 373
|