|
Это
признание того, что точка действительно получилась мертвая, что сдвинуться с нее нужно, нужно и октябристам и кадетам, что
сдвинутые с нее те и другие совершенно бессильны, взятые сами по себе,
— выразилось особенно рельефно в рассуждении "Речи" по одному
частному поводу о "разумном компромиссе".
"И
если в течение думских споров о петербургской канализации, — читаем в передовице
"Речи" от 20 января, — нездоровая подпочва спора немного затушевалась,
если оказалось даже для центра (т. е. для
октябристов) возможным примкнуть к тому разумному компромиссу, который
предложен был фракцией народной свободы и принят городским
самоуправлением, — то вмешательство П. А. Столыпина грубо сорвало покров (а вы
хотели бы, господа кадеты, чтобы больные вопросы оставались под покровом?) и вскрыло все ту же старую, давно всем
опротивевшую подоплеку политической борьбы государства с
самоуправлением".
Либеральная буржуазия в виде совсем, совсем невинной особы,
которая мечтает о "разумных компромиссах"
на деловой, не политической, почве, а представители "неконституционных",
старых начал — в роли политических воспитателей, срывающих покровы, вскрывающих
классовую подпочву! Разумный компромисс состоит в том — вздыхает либерал —
чтобы удовлетворялось то, на чем сошлись кадеты, октябристы и беспартийные тузы
капитала (петербургское городское самоуправление). Ничего нет разумного в том,
чтобы мы вам уступали, отвечает правительство; разумно только то, чтобы вы нам уступали.
Маленький вопрос об оздоровлении Петербурга, о
распределении ролей и прав между самоуправлением и самодержавием, подал повод
к разъяснению истин, имеющих не маленькое значение. Что "разумнее", в самом деле, пожелания,
мечтания, требования всей буржуазии или власть хотя бы, скажем, Совета
объединенного дворянства ?
Для
"Речи", как и для всей кадетской партии, критерий "разумности"
компромисса состоит в том, что его одобрили деловые люди, дельцы, тузы, сами
октябристы,
Предыдущая страница ... 136
Следующая страница ... 138
|