|
требуется
известное сходство с изображаемым предметом... От знака же не требуется
никакого сходства с тем, знаком чего он является" ("Vorträge und Reden", 1884, S. 226 второго тома). Если ощущения не суть образы вещей, а только
знаки или символы, не имеющие "никакого
сходства" с ними, то исходная материалистическая посылка Гельмгольца
подрывается, подвергается некоторому сомнению существование внешних
предметов, ибо знаки или символы вполне возможны по отношению к мнимым
предметам, и всякий знает примеры таких знаков или символов. Гельмгольц
вслед за Кантом покушается провести подобие
принципиальной грани между "явлением" и "вещью в себе". Против прямого,
ясного, открытого материализма Гельмгольц питает непреодолимое предубеждение. Но он же говорит немного далее: "Я не
вижу, как можно было бы опровергнуть систему самого крайнего
субъективного идеализма, который пожелал бы
рассматривать жизнь, как грезу. Можно объявлять ее невероятной, неудовлетворительной,
как нельзя больше, — я бы присоединился в этом отношении к самым сильным
выражениям отрицания, — но последовательно провести ее можно... Реалистическая
гипотеза, наоборот, доверяет высказыванию (или: показанию, Aussage) обыкновенного
самонаблюдения, по которому следующие за определенным действием изменения
восприятия не имеют никакой психической связи с предшествующим импульсом воли. Эта гипотеза рассматривает,
как существующее независимо от наших представлений,
все то, что подтверждается ежедневными восприятиями, материальный мир
вне нас" (242—243). "Несомненно, реалистическая гипотеза есть самая простая, какую только мы можем составить, испытанная и
подтвержденная на чрезвычайно широких областях применения, точно определенная
в своих отдельных частях и потому в высшей степени пригодная и плодотворная,
как основа для действия" (243). Агностицизм Гельмгольца тоже похож на
"стыдливый материализм"
* — "Доклады и речи", 1884, стр. 226. Ред.
Предыдущая страница ... 246
Следующая страница ... 248
|