| Ш
тельностью,
а другой низводим до значения иллюзии?.. Когда мы совершаем ту естественную ошибку, что в случаях необыкновенных все же
ждем наступления явлений обычных, то наши ожидания, конечно, бывают
обмануты. Но факты в этом не виноваты.
Говорить в подобных случаях об иллюзии имеет смысл с точки зрения
практической, но ничуть не научной. В такой же мере не имеет никакого
смысла с точки зрения научной часто
обсуждаемый вопрос, существует ли действительно мир, или он есть лишь наша иллюзия, не более как сон. Но и самый
несообразный сон есть факт, не хуже всякого другого" ("Анализ ощущений",
стр. 18—19).
Справедливо,
что фактом бывает не только несообразный сон, но и несообразная философия. Сомневаться
в этом невозможно после знакомства с философией Эрнста Маха. Как самый
последний софист, он смешивает научно-историческое и психологическое
исследование человеческих заблуждений, всевозможных "несообразных снов"
человечества вроде веры в леших, домовых и т. п., с гносеологическим
различением истинного и "несообразного". Это
то же самое, как если бы экономист сказал, что и теория Сениора, по которой всю прибыль капиталисту дает "последний час"
труда рабочего, и теория Маркса, — одинаково факт, и с точки зрения
научной не имеет смысла вопрос о том, какая теория выражает объективную истину
и какая — предрассудки буржуазии и продажность ее профессоров. Кожевник И.
Дицген видел в научной, т. е. материалистической, теории познания
"универсальное оружие против религиозной веры" ("Kleinere philosophische Schriften", S. 55 ), a для
ординарного профессора Эрнста Маха "с точки зрения научной не имеет смысла"
различие материалистической теории познания
и субъективно-идеалистической! Наука беспартийна в борьбе материализма с идеализмом
и религией, это — излюбленная идея не одного Маха, а всех современных
буржуазных профессоров, этих, по
— "Мелкие философские работы", стр. 55. Ред.
Предыдущая страница ... 140
Следующая страница ... 142
|