|
нашей
общественной мысли связывает основные пункты своего миросозерцания с национальными
особенностями этого "уравнительного" учреждения. Надо прежде всего заметить по этому поводу, что в литературе о
русской поземельной общине постоянно переплетаются и сплошь да рядом
смешиваются две различные стороны вопроса: агрикультурная и бытовая, с
одной стороны, и политико-экономическая, с другой. В большинстве сочинений по
общине (В. Орлов, Трирогов, Кейсслер, В. В.) первой стороне вопроса уделяется так много места и внимания, что
вторую сторону совершенно оставляют в тени. Между тем подобный прием глубоко
неправилен. Своеобразность русских поземельных
отношений по сравнению с отношениями любой иной страны не подлежит сомнению, но не найдется двух чисто
капиталистических, общепризнанных капиталистических стран, которые не
различались между собой столь же значительно аграрным бытом, историей
земельных отношений, формами землевладения и землепользования и т. д. То, что
придало вопросу о русской поземельной общине его значение и его остроту, то,
что разделило, начиная со второй половины XIX века, два основные направления нашей общественной мысли —
народническое и марксистское, — это вовсе не агрикультурная и не бытовая
сторона вопроса. Возможно, что ей должны были уделять
много внимания местные исследователи как для того, чтобы всесторонне учесть
именно местные особенности земледельческого быта, так и для того, чтобы отразить невежественные, чисто наглые, покушения
бюрократии на мелочную, проникнутую полицейским духом, регламентацию.
Но для экономиста во всяком случае совершенно
непозволительно заслонять изучением разновидностей переделов, техники их и т. п. вопрос о том, какие типы хозяйств складываются
внутри общины, как развиваются эти типы, как складываются отношения
между нанимающими рабочих и нанимающимися на черную работу, между зажиточными
и беднотой, между улучшающими хозяйство и вводящими усовершенствования в
технике и разоряющимися,
Предыдущая страница ... 80
Следующая страница ... 82
|