| "Мы не будем
вдаваться в выяснение исторических причин этого явления; скажем только, что
общество, деморализованное продолжительной политической реакцией и
разрозненное совершившимися и совершающимися экономическими изменениями,
выделяет из своей среды крайне малое число лиц, годных к революционной
работе; что рабочий класс, выделяя революционеров-рабочих, отчасти
пополняет ряды нелегальных организаций, — но что число таких революционеров не
отвечает потребностям времени. Тем более, что рабочий, занятый на фабрике 11%
часов, по своему положению может исполнять преимущественно функции агитатора;
пропаганда же и организация, доставка и воспроизведение нелегальной литературы, выпуск прокламаций и т. д.
поневоле главной тяжестью ложатся на крайне незначительные
интеллигентные силы" ("Р. Дело" № 6, с. 38—39).
Мы
во многом не согласны с этим мнением Б—ва и особенно не согласны с подчеркнутыми нами словами, которые особенно рельефно
показывают, что, исстрадавшись (как и всякий сколько-нибудь думавший
практик) от нашего кустарничества, Б—в не
может, вследствие его придавленности "экономизмом", нащупать выход из невыносимого положения. Нет, общество выделяет крайне много
лиц, годных для "дела", но мы не умеем утилизировать всех их.
Критическое, переходное состояние нашего движения в рассматриваемом отношении
можно формулировать словами: людей нет и — людей масса. Людей
масса, потому что и рабочий класс и все более и более разнообразные слои общества выделяют с каждым годом все
больше и больше недовольных, желающих
протестовать, готовых оказать посильное содействие борьбе с абсолютизмом,
невыносимость которого еще не всеми сознается, но все более широкой массой и все острее ощущается. И в то же время людей нет,
потому что нет руководителей, нет политических вождей, нет
организаторских талантов, способных поставить такую широкую и в то же время единую и стройную работу, которая бы давала
применение каждой, хотя бы самой незначительной силе. "Рост и развитие
революционных организаций" отстает не только от роста рабочего движения, что
признает и Б—в, но и от роста общедемократического
движения во всех слоях народа. (Впрочем, в настоящее время, вероятно,
Б—в признал бы и это дополнением к его
ЧТО ДЕЛАТЬ?_________________________________ 129
выводу.)
Размах революционной работы слишком узок сравнительно с широким стихийным
базисом движения, слишком придавлен убогой теорией "экономической борьбы с хозяевами и с правительством". А между тем в
настоящее время не только политические агитаторы, но и
организаторы-социал-демократы должны "идти во все классы населения" . И
вряд ли хоть один практик усомнится в том, что социал-демократы могли бы
распределить тысячи дробных функций своей организационной работы между
отдельными представителями самых различных классов. Недостаток специализации — один из самых крупных недостатков нашей техники,
на который так горько и так справедливо жалуется Б—в. Чем мельче будут
отдельные "операции" общего дела, тем больше
можно найти лиц, способных к выполнению таких операций (и совершенно неспособных
в большинстве случаев к тому, чтобы стать профессиональными революционерами), и тем труднее для полиции "выловить"
всех этих "детальных работников", тем труднее для нее смастерить из поимки
человека на какой-либо мелочи "дело", окупающее расходы казны на "охрану". А
что касается числа готовых оказывать нам содействие лиц, то мы уже и в
предыдущей главе указывали на гигантскую перемену, происшедшую в этом отношении
за каких-нибудь пять лет. Но, с другой стороны, и для того, чтобы собрать воедино все эти мелкие дроби, и
для того, чтобы не раздробить вместе с функциями движения самого
движения, и для того, чтобы внушить исполнителю
мелких функций ту веру в необходимость и значение его работы, без которой он никогда
и не будет работать , — для всего этого
необходима именно
крепкая организация испытанных революционеров. При такой ор-
* Например, в военной среде в последнее время замечается несомненное
оживление демократического духа, отчасти
вследствие учащающихся случаев уличной борьбы против таких "врагов", как
рабочие и студенты. И, как только позволят наличные силы, мы непременно
должны обратить самое серьезное внимание на
пропаганду и агитацию среди солдат и офицеров, на создание "военных
организаций", входящих в нашу партию.
Я помню, один товарищ
передавал мне, как горько жаловался готовый помогать и помогавший социал-демократии
фабричный инспектор на то, что он не знает, доходит ли его "информация" до
настоящего революционного центра, насколько нужна его помощь и насколько
имеется возможность утилизировать его маленькие и мелкие услуги. Всякий
практик знает, конечно, не один подобный случай, когда наше кустарничество
отнимало у нас союзников. А "мелкие" в отдельности и неоценимые в сумме услуги могли бы и стали бы нам оказывать служащие и
чиновники не только по фабричной, но и по почтовой, железнодорожной,
таможенной, дворянской, поповской и всякой другой части, вплоть даже до
полицейской и придворной! Если бы у нас была уже настоящая партия,
действительно боевая организация революционеров, мы не ставили бы ребром всех
таких "пособников", не торопились бы всегда и безусловно втягивать их в самую
сердцевину "нелегальщины", а, напротив, особенно берегли бы их, и даже
специально подготовляли бы людей на такие функции, памятуя, что многие студенты
могли бы больше пользы принести партии в качестве "пособников" — чиновников, чем
в качестве "краткосрочных" рево-
Предыдущая страница ... 126
Следующая страница ... 130
|