|
литературе не уменьшится, а вдесятеро усилится оттого, что
"десяток" профессиональных революционеров централизует конспиративные функции
этого дела. Так и только так мы добьемся того, что чтение нелегальной литературы,
сотрудничество в ней, отчасти
даже и распространение ее почти перестанут быть конспиративным делом, ибо
полиция скоро поймет нелепость и невозможность судебной и административной волокиты по поводу каждого экземпляра из
разбрасываемых тысячами изданий. И это относится не только к печати, а и
ко всем функциям движения, вплоть до демонстрации. Самое активное и самое
широкое участие в ней массы не только не пострадает, а, напротив, много
выиграет от того, что "десяток" испытанных, профессионально-вышколенных не менее нашей полиции,
революционеров централизует все конспиративные стороны дела, подготовление
листков, выработку приблизительного плана, назначение отряда руководителей для
каждого района города, для каждого фабричного квартала, для каждого
учебного заведения и т. п. (я знаю, мне возразят о "недемократичности" моих воззрений, но я отвечу на это,
совсем неумное, возражение подробно ниже). Централизация наиболее
конспиративных функций организацией революционеров не обессилит, а обогатит широту и содержательность деятельности
целой массы других организаций,
рассчитанных на широкую публику и потому возможно менее оформленных и
возможно менее конспиративных: и рабочих профессиональных союзов, и рабочих кружков самообразования и чтения
нелегальной литературы, и социалистических, а также демократических кружков во
всех других слоях населения и проч. и проч. Такие кружки, союзы и
организации необходимы повсюду в самом широком числе, с самыми
разнообразными функциями, но нелепо и вредно смешивать их с организацией
революционеров, стирать грань между ними, угашать в массе и без того
невероятно потускневшее сознание того, что
для "обслуживания" массового движения нужны люди, специально посвящающие себя целиком социал-демократической
деятельности, и что
ЧТО ДЕЛАТЬ?_________________________________ 127
такие люди должны с терпением и упорством вырабатывать из себя
профессиональных революционеров.
Да, это сознание невероятно потускнело. Основной наш
грех в организационном отношении
— что мы своим кустарничеством уронили престиж революционера на Руси. Дряблый и шаткий в вопросах теоретических, с
узким кругозором, ссылающийся на стихийность
массы в оправдание своей вялости, более похожий на секретаря тред-юниона, чем на народного трибуна, не умеющий
выдвинуть широкого и смелого плана, который бы внушил уважение и
противникам, неопытный и неловкий в своем профессиональном искусстве, — борьбе
с политической полицией, — помилуйте! это — не революционер, а какой-то жалкий кустарь.
Пусть не обижается на меня за это резкое слово ни один практик, ибо,
поскольку речь
идет о неподготовленности, я отношу его прежде всего к самому себе. Я работал в
кружке73, который
ставил себе очень широкие, всеобъемлющие задачи, — и всем нам, членам этого
кружка, приходилось мучительно, до боли страдать от сознания того, что мы
оказываемся кустарями в такой исторический момент, когда можно было бы, видоизменяя
известное изречение, сказать: дайте нам организацию революционеров — и мы
перевернем Россию! И чем чаще мне с тех пор приходилось вспоминать о том жгучем
чувстве стыда, которое я тогда испытывал,
тем больше у меня накоплялось горечи против тех лжесоциал-демократов, которые своей проповедью "позорят
революционера сан", которые не понимают того, что наша задача — не
защищать принижение революционера до
кустаря, а поднимать кустарей до революционеров.
г) РАЗМАХ ОРГАНИЗАЦИОННОЙ РАБОТЫ
Мы
слышали выше от Б—ва "о том недостатке годных к действию революционных сил,
который ощущается не только в Петербурге, но и по всей России". И вряд ли кто
станет оспаривать этот факт. Но вопрос в том, как объяснить его? Б—в пишет:
Предыдущая страница ... 124
Следующая страница ... 128
|