|
"Я не говорю этим, конечно, — разъясняет он, — что Шмидт лучше
этих господ, а говорю, благодаря чему он
при всех прочих дефектах оставил все-таки более прочный след в данной
местности и в населении. (Не говорю, что лучше, а говорю, что оставил более
прочный след, — что это за ерунда?!) Не говорю я также, что он сделал нечто
важное, а, напротив, привожу сделанное им, как образчик самого крошечного,
попутного и ничего ему не стоившего дела, но дела несомненно жизненного".
Оговорка, как видите, очень двусмысленная, но суть дела не в ее
двусмысленности, а в том, что
автор, противополагая безрезультатность одной деятельности успешности другой, и не подозревает, очевидно, коренного
различия в направлении этих двух родов деятельности. В этом вся соль,
делающая данный рассказ столь характерным для определения физиономии современного демократа.
Ведь эта молодежь, рассказывая мужику о
"европейском устройстве и рабочих ассоциациях", хотела, очевидно, поднять этого мужика на переустройство
форм общественной жизни (может быть, это
заключение мое в данном случае и ошибочно, но всякий согласится, я
думаю, что оно законно, так как неизбежно следует из вышеприведенного рассказа
г. Кривенко), хотела поднять его на социальную революцию против современного общества, порождающего такую
безобразную эксплуатацию и угнетение трудящегося — наряду с всеобщим
ликованием по поводу всевозможных либеральных прогрессов. А "г. Шмидт", как
истый хозяин, хотел только помочь другим хозяевам устроить свои хозяйские дела
— и ничего больше. Ну, как же можно сравнивать, сопоставлять эти две деятельности, направленные в диаметрально
противоположные стороны? Ведь это же все равно, как если бы кто-нибудь стал
сравнивать неуспех деятельности лица, старавшегося разрушить данную
постройку, с успехом деятельности того, кто
хотел ее укрепить! Чтобы провести сравнение, имеющее некоторый смысл, надо было
посмотреть, почему так неудачна была попытка этой молодежи,
Предыдущая страница ... 287
Следующая страница ... 289
|