|
Повторяю, тип экономических отношений, который вверху имеет вид
блока с иностранным капитализмом, даст возможность для пролетарской
государственной власти свободного оборота с крестьянством внизу. Я знаю, — это
мне уже приходилось говорить, — что это вызывало некоторые насмешки. В Москве
есть целый слой интеллигентски-бюрократический,
который пытается создавать "общественное мнение". Он начал потешаться: "Вот так коммунизм вышел! Вроде
того, как человек, у которого внизу костыли, а вместо лица сплошная
перевязка, и от коммунизма остается загадочная картинка". Этого рода шуточки я
достаточно слыхал, но шуточки эти либо бюрократические, либо не серьезные !
Россия из войны вышла в таком положении, что ее состояние больше всего похоже
на состояние человека, которого избили до полусмерти: семь лет колотили ее, и тут, дай бог, с костылями двигаться! Вот мы в
каком положении! Тут думать, что мы можем вылезти без костылей, —
значит ничего не понимать! Пока революции
нет в других странах, мы должны были бы вылезать десятилетиями, и тут не
жалко сотнями миллионов, а то и миллиардами поступиться из наших необъятных
богатств, из наших богатых источников сырья, лишь бы получить помощь крупного передового капитализма. Мы потом с лихвой себе
вернем. Удержать же пролетарскую власть в стране, неслыханно
разоренной, с гигантским преобладанием крестьянства, так же разоренного, без
помощи капитала, — за которую, конечно, он сдерет сотенные проценты, — нельзя.
Это надо понять. И поэтому — либо этот тип экономических отношений, либо ничего. Кто иначе ставит вопрос, тот не понимает в
практической экономике абсолютно ничего и отделывается теми или иными
остротами. Надо признать такой факт, как
переутомление и изнеможение масс. Семь лет войны, как они должны были
сказаться у нас, если четыре года войны в передовых странах до сих пор дают
себя чувствовать там? !
А
у нас, в нашей отсталой стране, после семилетней войны это прямо состояние изнеможения у рабочих,
X СЪЕЗД РКП(б)_________________________________ 69
которые принесли неслыханные жертвы, и у массы крестьян. Это
изнеможение, это состояние —
близкое к полной невозможности работать. Тут нужна экономическая передышка. Мы
рассчитывали золотой фонд употребить на средства производства. Лучше всего
делать машины, но, если бы мы и купили их, мы бы этим самым построили наше производство. Но для этого нужно, чтобы был
рабочий, был крестьянин, который мог бы работать; но он в большинстве
случаев не может работать: он истощен, он переутомлен. Нужно поддержать его,
нужно золотой фонд бросить на предметы потребления, вопреки нашей прежней
программе. Прежняя наша программа была теоретически правильна, но практически несостоятельна. Я оглашу справку, которую я
имею от тов. Лежавы. Из нее мы видим, что несколько сот тысяч пудов
разнообразных предметов продовольствия уже
куплены и в самом спешном порядке идут из Литвы, Финляндии и из Латвии.
Сегодня получено известие, что в Лондоне подписана сделка на уголь в количестве
I8V2
миллионов пудов, который мы постановили купить, чтобы оживить промышленность Петрограда и текстильную. Если мы
получим товары для крестьянина, это есть, конечно, нарушение программы,
это есть неправильность, но нужно дать передышку, потому что народ переутомлен
так, что иначе он не в состоянии работать.
Должен сказать еще относительно индивидуального
товарообмена. Если мы говорим о свободе оборота, то это означает индивидуальный
товарообмен, т. е. значит поощрять кулаков. Как же быть? Не надо закрывать глаза на то, что замена
разверстки налогом означает, что кулачество
из данного строя будет вырастать еще больше, чем до сих пор. Оно будет
вырастать там, где оно раньше вырастать не могло. Но не запретительными мерами нужно с этим бороться, а государственным
объединением и государственными мерами сверху. Если ты можешь дать крестьянству
машины, этим ты поднимешь его, и когда ты дашь машины или
электрификацию, тогда десятки или сотни тысяч мелких кулаков будут убиты. Пока не можешь дать этого,
Предыдущая страница ... 66
Следующая страница ... 70
|