|
прессой,
настроениями профсоюзов и других союзов и т. п. Когда от этого обычного пришлось, в силу бурного хода революции и
развития гражданской войны, переходить быстро к смене легальности и нелегальности,
к соединению их, к "неудобным", "недемократичным" приемам выделения или
образования или сохранения "групп вожаков", — люди растерялись и начали
выдумывать сверхъестественный вздор. Вероятно, некоторые члены голландской коммунистической партии, которые имели
несчастье родиться в маленькой стране, с традицией и условиями особенно
привилегированного и особенно устойчивого легального положения, люди, совсем
не видавшие смены легального и нелегального положения, запутались и
растерялись сами, помогли нелепым выдумкам.
С другой стороны, заметно просто непродуманное, бессвязное
употребление "модных", по нашему времени, словечек о "массе" и о "вождях".
Люди много слыхали и твердо заучили нападки
на "вождей", противопоставление их "массе", но подумать, что к чему, выяснить себе дело не сумели.
Расхождение
"вождей" и "масс" особенно ясно в резко сказалось в конце империалистской войны и после нее, во всех странах.
Основную причину этого явления разъясняли много раз Маркс и Энгельс в
1852—1892 годах на примере Англии. Монопольное положение Англии выделяло
"рабочую аристократию", полумещанскую, оппортунистическую, из "массы". Вожди
этой рабочей аристократии переходили постоянно на сторону буржуазии, были —
прямо или косвенно — на содержании у нее. Маркс завоевал себе почетную ненависть этой сволочи за то, что открыто клеймил их
предателями. Новейший (XX века)
империализм создал монопольно-привилегированное положение для нескольких
передовых стран, и на этой почве везде во II Интернационале обрисовался тип вождей-предателей, оппортунистов,
социал-шовинистов, отстаивающих интересы своего цеха, своей прослойки рабочей
аристократии. Создалась оторванность оппортунистических партий от "масс", т. е.
от наиболее широких слоев трудящихся,
Предыдущая страница ... 24
Следующая страница ... 26
|