|
допустим,
какого-либо третьего типа), разъяснять необходимость подготовки к ней, пропагандировать
в массах революцию, опровергать мещанские предрассудки против революции и т. д.
Ничего
подобного ни Каутский, ни Вандервельде не делают, — именно потому, что они сами
изменники социализма, желающие среди рабочих сохранить репутацию социалистов и марксистов.
Возьмите
теоретическую постановку вопроса.
Государство и в демократической республике есть не что иное, как
машина для подавления одного класса другим. Каутский эту истину знает,
признает, разделяет, — но... но обходит
самый коренной вопрос, какой же класс, почему и какими средствами должен
подавлять пролетариат, когда он завоюет пролетарское государство.
Вандервельде знает, признает, разделяет, цитирует это
основное положение марксизма
(стр. 72 его книги), но... ни словечка о "неприятной" (для господ капиталистов)
теме насчет подавления сопротивления эксплуататоров!!
Вандервельде, как и Каутский, эту "неприятную" тему
совершенно обошел. В этом и состоит их ренегатство.
Вандервельде, как и Каутский, великий мастер по части
замены диалектики эклектицизмом.
С одной стороны, нельзя не сознаться, с другой стороны, надо признаться. С одной стороны, под государством можно понимать
"совокупность нации" (смотри словарь Литтре, — труд ученый, что и
говорить, — стр. 87 у Вандервельде), с другой стороны, под государством можно
понимать "правительство" (там же). Эту ученую пошлость Вандервельде
выписывает, одобряя ее, рядом с цитатами из Маркса.
Марксистский
смысл слова "государство" отличается от обычного, — пишет Вандервельде. Возможны "недоразумения" в силу этого.
"Государство, у Маркса и Энгельса, это не государство в широком смысле,
не государство, как орган ведения, представитель общих интересов общества (intérêts
généraux de la société).
Предыдущая страница ... 334
Следующая страница ... 336
|