|
ни одна из
ответственных организаций и не призывала их к этому. Но в смысле разведки в стане врагов июльские события имели огромное
значение. Корниловщина и последующие события, как практические уроки,
сделали возможной октябрьскую победу. Ошибка желавших разделить и в октябре
власть2 — в том, что они не связали октябрьской победы с июльскими днями, наступлением, корниловщиной и т. д., и т.
д., что подвело многомиллионные массы к сознанию того, что Советская
власть стала неизбежна. Далее следует наше триумфальное шествие по всей
России, сопутствуемое стремлением всех к
миру. Мы знаем, что односторонним отказом от войны мы не получим мира;
это указывалось нами еще на Апрельской конференции . Солдаты так ясно осознали в эпоху с апреля по октябрь, что
соглашательская политика все затягивает войну, ведет к диким,
бессмысленным попыткам империалистов наступать, запутаться еще больше в войне, которая будет тянуться годами.
Вот на этой почве необходимо было во что бы то ни стало перейти поскорее
к активной политике мира, необходимо было
взять в руки Советов власть, смести до конца помещичье землевладение. Вы знаете,
его поддерживал не только Керенский, но и Авксентьев, доходя даже до ареста членов
земельных комитетов. И вот эта политика, этот лозунг "власть Советам", насаждаемые нами в сознание широчайших народных масс,
дали нам возможность в октябре победить так легко в Петербурге,
превратили последние месяцы русской революции в одно сплошное триумфальное шествие.
Гражданская
война стала фактом. То, что нами предсказывалось в начале революции и даже в начале войны, и к чему тогда в
значительной части социалистических кругов относились с недоверием или даже с насмешкой, именно превращение империалистской
войны в войну гражданскую, 25 октября 1917 года стало фактом для одной из самых больших и самых отсталых стран, участвовавших в
войне. В этой гражданской войне
* См. Сочинения, 5 изд., том 31, стр. 394—395, 405. Ред.
СЕДЬМОЙ ЭКСТРЕННЫЙ СЪЕЗД РКП(б)
подавляющее
большинство населения оказалось на нашей стороне, и вследствие этого победа давалась нам необычайно легко.
Войска, уходящие с фронта, приносили оттуда всюду, куда только они
являлись, максимум революционной решимости покончить с соглашательством, и
соглашательские элементы, белая гвардия,
сынки помещиков оказались лишенными всякой опоры в населении. Война с ними постепенно, с переходом на
сторону большевиков широких масс и войсковых частей, двигавшихся против
нас, превратилась в победное триумфальное
шествие революции. Это мы видели в Питере, на Гатчинском фронте, где казаки,
которых Керенский и Краснов пытались вести против красной столицы, заколебались,
это мы видели потом в Москве, в Оренбурге, на Украине. По всей России вздымалась
волна гражданской войны, и везде мы побеждали с необыкновенной легкостью именно потому, что плод созрел, потому, что массы
уже проделали весь опыт соглашательства с буржуазией. Наш лозунг "Вся
власть Советам", практически проверенный массами
долгим историческим опытом, стал их плотью и кровью.
Вот почему сплошным триумфальным шествием были первые
месяцы русской революции
после 25 октября 1917 года. За этим сплошным триумфальным шествием забывались,
отодвигались на второй план те трудности, на которые социалистическая революция наткнулась сразу и не могла не наткнуться.
Одно из основных различий между буржуазной и социалистической революцией
состоит в том, что для буржуазной революции,
вырастающей из феодализма, в недрах старого строя постепенно создаются новые
экономические организации, которые изменяют постепенно все стороны феодального
общества. Перед буржуазной революцией была только одна задача — смести, отбросить,
разрушить все путы прежнего общества. Выполняя эту задачу, всякая буржуазная революция выполняет все, что от нее
требуется: она усиливает рост капитализма.
В
совершенно ином положении революция социалистическая. Чем более отсталой является страна,
Предыдущая страница ... XXVII
Следующая страница ... XXIX
|