|
Мы сравниваем теперь, как шло дело с хлебной монополией и борьбы с
голодом в капиталистических странах Европы,
как шло оно у нас. Мы видим, как пользуются этим теперь
контрреволюционеры. Мы должны из этого урока сделать себе твердые и непреклонные выводы. Да, ход событий привел к
тому, что кризис, дошедший до мучительного голода, повел только к еще
большему обострению гражданской войны, повел только
к разоблачению таких партий, как партии правых эсеров и меньшевиков, отличающихся
от открытой капиталистической партии кадетов тем, что кадетская партия — партия
прямых черносотенцев. Кадетам нечего говорить и не нужно обращаться к народу, им не нужно прикрывать своих целей, а этим
партиям, которые с Керенским соглашались и делили власть и тайные
договоры, им нужно к народу обращаться. (А п -лодисмент
ы.) И им приходится поэтому время от времени, вопреки их желанию и их плану, разоблачать себя.
Когда мы видим, как на почве голода вспыхивают, с одной
стороны, восстания и бунты
измученных голодом людей, а с другой — бежит огоньком с одного конца России на
другой полоса контрреволюционных восстаний, заведомо питаемых и денежками
англо-французских империалистов, и усилиями правых эсеров и меньшевиков (аплодисмент ы), тогда мы говорим себе: картина ясна, пускай кто хочет продолжает
мечтать о каких-то единых фронтах.
Мы
видим теперь особенно наглядно, что даже после поражения русской буржуазии в
открытом военном столкновении, после того, как с октября 1917 года и до февраля
и марта 1918 года все открытые стычки революционных и контрреволюционных сил показали
контрреволюционерам, даже главарям донских казаков, на которых больше всего
рассчитывали, что их дело потеряно, потому что большинство народа везде против
них. И всякая новая попытка, даже в местностях самых патриархальных, со слоем
земледельцев самых зажиточных, наиболее сословно замкнутых, как казаки, —
везде, без исключения, всякая попытка контрреволю-
Предыдущая страница ... 401
Следующая страница ... 403
|