|
мы осуждали, как нецелесообразные и вредные с точки зрения революции,
самые героические формы
индивидуального сопротивления. В 1907 г. мы, на основании горького опыта,
отвергли как нецелесообразное сопротивление участию в III Думе и т. д. и т. п.
Чтобы помогать немецкой революции, надо либо ограничиться
пропагандой, агитацией, братаньем, пока нет
сил для твердого, серьезного, решительного удара в открытом военном или
повстанческом столкновении, или идти на такое столкновение, зная, что не поможешь этим врагу.
Ясно для всех (кроме разве совсем опьяненных
фразой), что идти на серьезное повстанческое или военное столкновение заведомо без сил, заведомо
без армии есть авантюра, не помогающая
германским рабочим, а затрудняющая их борьбу, облегчающая дело их врага и нашего врага.
5
Тут еще является отговорка, которая так детски смешна,
что я никогда бы не поверил
в возможность такого аргумента, если бы не слышал его собственными ушами.
"Ведь вот и в октябре нам говорили оппортунисты, что у нас нет сил, нет
войска, нет пулеметов, нет
техники, а все это явилось в борьбе, когда началась борьба класса против класса. Явится все это и в борьбе
пролетариата России против класса капиталистов Германии, явится на
помощь нам немецкий пролетарий".
В
октябре было дело так, что мы точно учли именно массовые силы. Мы не
только думали, мы твердо знали, на
основании опыта массовых выборов в Советы, что рабочие и солдаты в сентябре и начале октября в громадном
большинстве уже перешли на нашу сторону. Мы знали хотя бы из
голосований на Демократическом совещании , что и в крестьянстве коалиция
провалена — значит, наше депо уже выиграло.
Таковы были объективные предпосылки
октябрьской повстанческой борьбы:
Предыдущая страница ... 348
Следующая страница ... 350
|