|
Скажут:
но это нарушение свободы печати.
Неправда.
Это было бы расширением и восстановлением свободы печати. Ибо свобода печати означает: все мнения всех граждан
свободно можно оглашать.
А теперь? А теперь только богатые имеют эту монополию, да затем
крупные партии. Между тем
при издании больших советских газет, со всеми объявлениями вполне
осуществимо было бы обеспечить выражение своих мнений гораздо более широкому числу граждан, скажем, каждой группе, собравшей
определенное число подписей. Свобода печати на деле стала бы гораздо
демократичнее, стала бы несравненно полнее при таком преобразовании.
Но скажут: где же взять
типографии и бумагу?
Вот оно что! ! ! Не в "свободе печати" дело, а в священной
собственности эксплуататоров на захваченные ими типографии и запасы бумаги! !
!
Во имя чего мы, рабочие и крестьяне, должны
признать это священное право? Чем это "право" издавать ложные сведения лучше "права" владеть
крепостными крестьянами?
Почему
во время войны допустимы и всюду происходят всякие реквизиции — и домов, и квартир, и экипажей, и лошадей, и хлеба, и
металлов, а реквизиция типографий и бумаги недопустима?
Нет, рабочих и крестьян можно на время обмануть,
представив в их глазах такие меры несправедливыми или трудноосуществимыми, но правда возьмет
свое.
Государственная
власть, в виде Советов, берет все типографии и всю бумагу и распределяет
ее справедливо: на первом месте — государство, в интересах большинства народа, большинства бедных, особенно большинства
крестьян, которых веками мучили,
забивали и отупляли помещики и капиталисты.
На
втором месте — крупные партии, собравшие, скажем, в обеих столицах сотню или две сотни тысяч голосов.
На
третьем месте — более мелкие партии и затем любая группа граждан, достигшая
определенного числа членов или собравшая столько-то подписей.
Предыдущая страница ... 2
Следующая страница ... 213
|