|
народу, господа правители, о расформировании полков, если вы находите это
полезным,
если вы пропускаете телеграммы об этом, почему бы не сообщать точно и ясно, хотя бы в нескольких строчках, о мотивах
неповиновения тех, кого вы предаете суду?
Одно из двух, господа: или действуйте молча, у вас ведь
есть военные цензоры, не беспокойтесь
осведомлять публику и не беспокойте ее своими осведомлениями.
Или, если вы решили осведомлять, тогда говорите
же, в чем собственно дело? как, чем, во имя чего? по частному или по общему вопросу отказывают в
повиновении те, кого вы предали суду?
Неясность
вредна.
А с арестом Круссера дело вполне ясное: за речь на
митинге хватать человека в тюрьму, разумно ли это? Не значит ли это прямо-таки
потерять голову? Да ведь у вас, господа кадеты и правые, объединенные в
министерстве с народниками и меньшевиками, в десять, если не во сто раз,
больше экземпляров ежедневных газет, чем у ваших противников!! И при таком перевесе главного орудия агитации
— хватать в тюрьму за "речь на митинге" ! ! Неужели вы обезумели от страха,
господа?
Мы не противники
революционного насилия в интересах большинства народа.
Когда
Плеханов как-то на днях вспоминал якобинцев 1793 года и их прямое заявление: "враги народа те-то и те-то", мы думали по
поводу этого:
От подражания якобинцам 1793 года в этом, Плехановым избранном,
пункте ни одна партия зарекаться не
должна.
Вопрос
только в том, что бывают "якобинцы" и "якобинцы". Остроумное французское
изречение, которое любил вспоминать Плеханов лет 20 назад, когда он еще был социалистом,
подсмеивается над "якобинцами без народа" (jacobins moins le peuple).
Историческое величие настоящих якобинцев, якобинцев 1793 года,
состояло в том, что они были "якобинцы с народом", с революционным большинством
народа, с революционными передовыми классами своего времени.
Предыдущая страница ... 214
Следующая страница ... 217
|