|
лизм, видите ли,
состоит в оправдании того, чтобы французские рабочие стреляли в немецких, а
немецкие в французских во имя "защиты отечества" !
Но, если присмотреться к теоретическим предпосылкам
рассуждений Каутского, мы получим
именно тот взгляд, который высмеян Клаузевицем около 80 лет тому назад: с
началом войны прекращаются исторически подготовленные политические отношения
между народами и классами, наступает совершенно иное положение! "просто" нападающие
и защищающиеся, "просто" отражение "врагов отечества"! Угнетение целого ряда наций, составляющих больше половины
населения земного шара, великодержавными империалистскими народами,
конкуренция между буржуазией этих стран ради дележа добычи, стремление
капитала расколоть и подавить рабочее движение — это все сразу исчезло из поля
зрения Плеханова и Каутского, хотя именно такую "политику" обрисовывали они сами в течение десятилетий перед войной.
Облыжные
ссылки на Маркса и Энгельса составляют при этом "козырный" довод обоих главарей социал-шовинизма: Плеханов
вспоминает национальную войну Пруссии в 1813 г. и Германии в 1870 г.,
Каутский с ученейшим видом доказывает, что Маркс решал вопрос о том, успех
какой стороны (т. е. какой буржуазии) желательнее в войнах 1854—1855, 1859,
1870—1871, а марксисты также в войнах 1876—1877 и 1897 годов. Прием всех
софистов во все времена: брать примеры, заведомо относящиеся к принципиально непохожим случаям. Прежние войны,
на которые нам указывают, были "продолжением
политики" многолетних национальных движений буржуазии, движений против
чужого, инонационального, гнета и против абсолютизма (турецкого и русского).
Никакого иного вопроса, кроме вопроса о предпочтительности успеха той или
другой буржуазии, тогда и быть не могло; к войнам подобного типа марксисты
могли заранее звать народы, разжигая национальную ненависть, как
звал Маркс в 1848 г. и позже к войне с Россией, как разжигал Энгельс в 1859
году национальную ненависть
Предыдущая страница ... 224
Следующая страница ... 226
|