|
что демократические настроения и стремления порождаются в этой среде с
неуловимой, стихийной
неизбежностью. Такого выхода из этого положения, какой рисуется либеральной буржуазии (с кадетской партией во
главе ее), именно: раздел власти с Пуришкевичами,
совместное господство Пуришкевичей и Гучковых (или Милюковых) над
массами, — этого выхода для миллионов крестьян быть не может. Вот почему
именно классовое положение крестьянства, с
одной стороны, крупной буржуазии, с другой — неминуемо порождает
глубокую разницу между демократизмом и либерализмом.
Полной определенности того и другого политического направления,
полной сознательности обыкновенно не бывает, но тяготение крестьян к
демократизму, буржуазии — к монархическому либерализму есть факт, доказанный
окончательно столь богатым событиями первым десятилетием XX века в России. Не только в освободительном движении 1905 года, не
только в этих первых Думах крестьянская масса показала себя демократической,
но даже и в господской III Думе сорок три крестьянских депутата,
в том числе правые и беспартийные, внесли земельный проект, более
демократический, чем кадетский.
Вообще
земельный вопрос есть главный вопрос современного русского крестьянства. В
Европейской России менее чем 30 000 помещиков владеют 70 миллионами десятин
земли, и почти столько же находится у 10 миллионов беднейших крестьянских
дворов. С одной стороны, в среднем по 2300 десятин на хозяйство, с другой — по
семи. Экономический результат, на данном
уровне исторического развития России, не мог быть иной, как самое
широкое распространение всяческих видов "отработочного" хозяйства, т. е. пережитков старой барщины.
Крестьянская кабала, нищета, давно уже нигде не виданная в Европе, и
средневековые голодовки — вот последствия этого.
Кадетская буржуазия хочет решить аграрный вопрос
по-либеральному, сохраняя помещичьи
землевладения, выкупая часть земель по "справедливой оценке", давая перевес помещикам над крестьянами в учреждениях,
Предыдущая страница ... 48
Следующая страница ... 50
|