|
и т. д. Тогда
признание такого характера либерализма было политической задачей дня,
предостережение масс было злободневной обязанностью не только социалистов, но и
последовательных демократов. В марте 1906 года, а не в феврале 1910, важно было
предостережение насчет того, что либерализм кадетов висит в воздухе, что он
бесплоден, что объективные условия сводят
к ничтожеству, к комедии "недурных подателей избирательных бюллетеней",
что кадетские победы — неустойчивый зигзаг между "серьезным" конституционализмом (читай: якобы конституционализмом)
Шиповых или Гучковых и борьбой за
демократию тех элементов, которые не висят в воздухе и не ограничиваются влюбленным созерцанием избирательных
бюллетеней. Припомните-ка, любезнейший, кто говорил эту правду о
либералах вовремя, в марте 1906 года?64
Отличительным
признаком, своеобразной чертой нашего трехлетия (1908—1910) является вовсе не
"бесплодность" "висящего в воздухе" и т. д. либерализма. Наоборот. В классовом бессилии либерализма, в его боязни
перед демократией, в его политическом убожестве ничего не изменилось, но это
бессилие достигло апогея тогда, когда были возможности проявить силу,
когда были налицо условия, давшие либералам полное преобладание на известной хотя бы арене действия. Вот, когда кадеты
имели большинство в I, например,
Думе, тогда они могли использовать это большинство для службы демократии и для торможения дела демократии, для содействия
демократии (хотя бы в маленьком деле,
скажем, в организации местных земельных комитетов) и для нанесения
ударов в спину демократии. Вот для этого периода характерно, что кадеты
"висели в воздухе", что "недурной податель избирательных бюллетеней" оказался
сочинителем наказов для будущей октябристской Думы, и только.
В следующее же трехлетие кадеты, оставаясь тем, что они
есть, чем они всегда были, кадеты
менее "висят в воздухе", чем прежде. Вы похожи, г. Потресов, как
Предыдущая страница ... 115
Следующая страница ... 117
|