|
Когда "Вехи" приступают к более точному определению содержания
ненавистных "интеллигентских" идей, они,
естественно, говорят о "левых" идеях вообще, о народнических и марксистских, в
частности. Народники обвиняются в "ложной любви к крестьянству",
марксисты — "к пролетариату" (9). И те и другие уничтожаются в пух и прах за
"народопоклонничество" (59, 59—60). У ненавистного "интеллигента" "бог есть
народ, единственная цель есть счастие большинства" (159). "Бурные речи атеистического
левого блока" (29), — вот что всего больше запомнилось во II Думе кадету Булгакову, вот что особенно
возмутило его. И нет ни малейшего сомнения, что Булгаков выразил здесь несколько
рельефнее, чем иные, общекадетскую психологию, выразил заветные думы всей кадетской партии.
Что
для либерала стирается различие между народничеством и марксизмом, — это не
случайно, а неизбежно, оно не "фортель" литератора (прекрасно знающего эти различия),
а закономерное выражение современной сущности либерализма. Ибо в данное время
либеральной буржуазии в России страшно и ненавистно не столько социалистическое движение рабочего класса в России, сколько
демократическое движение и рабочих и крестьян, т. е. страшно и ненавистно то,
что есть общего у народничества и марксизма, их защита демократии путем
обращения к массам. Для современной эпохи характерно то, что либерализм в
России решительно повернул против демократии; совершенно естественно, что его
не интересуют ни различия внутри демократии, ни дальнейшие цели, виды и
перспективы, открывающиеся на почве осуществленной демократии.
Словечки, вроде "народопоклонничество", так и
кишат в "Вехах". Это не удивительно, ибо либеральной буржуазии, испугавшейся народа,
ничего не остается, как кричать
о "народопоклонничестве" демократов. Отступления нельзя не прикрыть особенно громким барабанным боем. Нельзя же, в самом
деле, прямо отрицать, что обе первые Думы выражали именно в лице рабочих
и крестьянских депутатов настоящие
Предыдущая страница ... 171
Следующая страница ... 173
|