|
ливающейся реакции" свелся, неизбежно
свелся к авантюризму.
У
наших героев, которые заучили обрывки большевистских слов, выходит все наоборот:
высшие формы борьбы, не удававшиеся нигде и никогда в мире без непосредственного натиска масс, рекомендуются на первом
плане как "возможные" в эпоху острой реакции, — а низшие формы борьбы,
предполагающие не столько непосредственный прорыв закона борьбой масс, сколько
использование закона для пропаганды и агитации, подготовляющей
сознание масс для борьбы, объявляются "невозможными"! !
Отзовисты и их "устраненные" подголоски
слыхали и заучили, что большевизм считает непосредственную борьбу масс,
вовлекающую в движение даже войска (т. е. наиболее заскорузлую часть населения, наименее подвижную,
наиболее защищенную от пропаганды и т. д.) и превращающую боевые выступления в
действительное начало восстания, — формой движения высшей, а парламентскую
деятельность без непосредственного движения масс — формой движения низшей.
Отзовисты и их подголоски, вроде Максимова,
это слыхали и заучили, но не поняли, и потому оскандалились. Высшее —
значит "яркое", думает отзовист и т. Максимов, — ну-ка, я закричу "поярче":
наверное, выйдет всех революционнее, а разбирать, что к чему, это от лукавого!
Послушайте дальше рассуждение Максимова (мы продолжаем
цитату на прерванном месте):
"...
Механическая сила реакции разрывает связь уже создавшейся партийной фракции с
массами и страшно затрудняет влияние на нее
партии, а это приводит к неспособности такого представительства вести
достаточно широкую и глубокую организационно-пропагандистскую работу в
интересах партии. При ослаблении же самой партии не исключается даже опасность
вырождения фракции, ее уклонения от основного пути социал-демократии...".
Не правда ли, как это бесподобно мило? Когда речь идет о
низших, подзаконных формах
борьбы, тогда нас начинают запугивать: "механическая сила реакции",
Предыдущая страница ... 76
Следующая страница ... 78
|