|
это — вздорное
мечтание реакционера, и на деле ничего, кроме мимолетного увлечения идеализмом
небольшой доли специалистов, тут нет и быть не может. Но в высшей степени характерно, как утопающий хватается за
соломинку, какими утонченными средствами пытаются представители
образованной буржуазии искусственно сохранить или отыскать местечко для фидеизма, который порождается в низах народных
масс невежеством, забитостью и нелепой дикостью капиталистических противоречий.
Другая причина, породившая "физический" идеализм, это — принцип релятивизма,
относительности нашего знания, принцип, который с особенной силой
навязывается физикам в период крутой ломки старых теорий и который — при
незнании диалектики — неминуемо ведет к идеализму.
Этот вопрос о соотношении релятивизма и диалектики едва ли не
самый важный в объяснении теоретических злоключений махизма. Вот, например,
Рей, как и все европейские позитивисты,
понятия не имеет о марксовской диалектике. Слово диалектика он употребляет
исключительно в смысле идеалистической философской спекуляции. Поэтому он,
чувствуя, что новая физика свихнулась на релятивизме, беспомощно барахтается,
пытаясь отличить умеренный и неумеренный релятивизм. Конечно, "неумеренный релятивизм логически, если не на практике,
граничит с настоящим скептицизмом" (215), но у Пуанкаре, видите ли, нет
этого "неумеренного" релятивизма. Подумаешь, можно аптекарски взвесить
немножко больше — немножко меньше релятивизма, и тем поправить дело махизма!
В действительности,
единственная теоретически правильная постановка вопроса о релятивизме дается материалистической диалектикой
Маркса и Энгельса, и незнание ее неминуемо должно привести от
релятивизма к философскому идеализму. Непонимание этого обстоятельства одно
уже, между прочим, достаточно, чтобы лишить всякого значения нелепую книжку г. Бермана о "Диалектике в свете современной теории
познания": г. Берман повторил
старый-престарый вздор
Предыдущая страница ... 326
Следующая страница ... 328
|