|
Если бы
этот физик познакомился с диалектическим материализмом, его суждение об
ошибке, противоположной старому метафизическому материализму, стало бы, может
быть, исходным пунктом правильной философии. Но вся обстановка, в которой живут
эти люди, отталкивает их от Маркса и Энгельса, бросает в объятия пошлой
казенной философии.
Рей тоже абсолютно не знаком с диалектикой. Но и он
вынужден констатировать, что
среди новейших физиков есть продолжатели традиций "механизма" (т. е. материализма).
По пути "механизма", — говорит он, — идут не только Кирхгоф, Герц, Больц-ман, Максвелл, Гельмгольц, лорд Кельвин. "Чистыми
механистами и с известной точки зрения
более механистами, чем кто бы то ни было, представляющими из себя последнее
слово (l'aboutissant)
механизма, являются те, кто
вслед за Лоренцом и Лармором формулируют
электрическую теорию материи и приходят к отрицанию постоянства массы, объявляя ее функцией движения. Все они
механисты, ибо они за исходный пункт берут реальные движения" (курсив
Рея, р. 290—291).
"...
Если бы новые гипотезы Лоренца, Лармора и Ланжевена (Langevin) подтвердились опытом и
приобрели достаточно прочную базу для систематизации физики, то было бы
несомненно, что законы современной механики зависят от законов электромагнетизма;
законы механики были бы особым случаем и были бы ограничены строго определенными
пределами. Постоянство массы, наш принцип инерции сохранили бы силу только для средних скоростей тел, понимая
термин "средний" в отношении к нашим чувствам и к явлениям, составляющим наш
обычный опыт. Общая переделка механики стала бы необходима, а
следовательно, и общая переделка физики как системы.
Означало
ли бы это отказ от механизма? Никоим образом. Чисто механистская традиция продолжала бы сохраняться, механизм шел бы
по нормальному пути своего развития" (295).
"Электронная
физика, которая должна быть причислена к теориям по общему духу механистским,
Предыдущая страница ... 278
Следующая страница ... 280
|