|
силой. Получается
возобновление октябрьского подъема только на гораздо более широком основании, в более широких размерах, при
большей сознательности масс крестьянства и рабочего класса, при
наличности у. них (благодаря пережитому периоду октября — декабря) несравненно
большего политического опыта. В октябре силы борющихся сторон сравнялись. Старое самодержавие оказалось уже не в
силах править страной. Народ еще не в силах добиться полноты
власти, обеспечивающей полноту свободы.
Манифест 17-го октября был юридическим выражением этого уравновешения сил. Но
это уравновешение сил, поведя к уступке со стороны старой власти, заставив ее признать на бумаге свободу, означало лишь
кратковременную приостановку, отнюдь не прекращение борьбы. О нашем
правительстве говорили в октябре и ноябре, что оно "забастовало", сделало
"стойку" над революцией, замерло совершенно и, выждав момент, бросилось в
отчаянный бой, кончившийся его победой. Политические мещане, ограниченные, как и всегда, с той робостью и тем
дряблым, фарисейским "идеализмом",
которые им свойственны, негодовали, плакались, возмущались по поводу "безнравственности"
этой "забастовки" правительства, этой стойки над революцией. Негодование
тут ни к чему. "Коль война, так по-военному". На всякой войне противники, силы
которых уравновешиваются, останавливаются на некоторое время, копят силы,
отдыхают, переваривают пережитый опыт, готовятся и — бросаются в новый бой. Так
бывало с армиями Куропаткина и Ойямы. Так
бывало и будет всегда во всякой великой гражданской войне. "Коль война, так
по-военному".
Но гражданская война отличается от обыкновенной войны неизмеримо большей сложностью, неопределенностью и
неопределимостью состава борющихся — в силу
" / г- 46 "
переходов из одного лагеря в другой (то октябристы уйдут на сторону
правительства, то часть войска уйдет на сторону народа), в силу невозможности провести
грань между "комбатантами" и
"некомбатантами", т. е. между числящимися в рядах воюющих
Предыдущая страница ... 71
Следующая страница ... 73
|