|
собравшаяся в данном месте, сама и непосредственно выступает на сцену,
сама чинит суд и расправу, применяет власть, творит новое революционное право.
Наконец, это есть диктатура
именно революционного парода. Почему только революционного, а не всего
народа? Потому, что во всем народе, страдающем постоянно и самым жестоким
образом от подвигов Аврамовых, есть люди, забитые физически, запуганные, люди
забитые нравственно, например, теорией о непротивлении злу насилием, или
просто забитые не теорией, а предрассудком, обычаем, рутиной, люди
равнодушные, то, что называется обыватели, мещане, которые более способны
отстраниться от острой борьбы, пройти мимо или даже спрятаться (как бы тут, в
драке-то, не влетело!). Вот почему диктатуру
осуществляет не весь народ, а только революционный народ, нисколько не боящийся, однако, всего народа, открывающий всему
пароду причины своих действий и все
подробности их, привлекающий охотно весь народ к участию не только в
"управлении" государством, но и во власти, и к участию в самом
устройстве государства.
Таким
образом, взятый нами простой пример содержит в себе все элементы научного понятия: "диктатура революционного народа", а
также понятия: "военно-полицейская диктатура". От этого простого
примера, доступного даже ученому кадетскому
профессору, мы можем перейти к более сложным явлениям общественной жизни.
Революция,
в узком, непосредственном значении этого слова, есть именно такой период народной жизни, когда веками накопившаяся
злоба на подвиги Аврамовых прорывается наружу в действиях, а не
словах, и в действиях миллионных народных масс, а не отдельных лиц. Народ просыпается и поднимается
для освобождения себя от Аврамовых. Народ избавляет бесчисленных
Спиридоновых русской жизни от Аврамовых, применяет насилие к Аврамовым, берет
власть над Аврамовыми. Это происходит, конечно,
не так просто и не так "сразу", как в примере, упрощенном нами для г. профессора
Кизеветтера, — эта
Предыдущая страница ... 320
Следующая страница ... 322
|