|
голосов искровцев
твердой линии, отстаивавших последовательный искризм и в тактике и в личном составе центральных учреждений
партии.
Повторяю, такая группировка окончательно сложилась и
вполне выяснилась лишь post factum, в конце съезда (имевшего до 40
заседаний!), и я забегаю вперед, очерчивая эту группировку вначале. Оговорюсь
также, что группировка эта дает лишь приблизительное число голосов, ибо
по отдельным мелким вопросам (а однажды, в вопросе о "равноправии языков", о чем ниже, и по крупному поводу) голоса нередко
разбивались, часть воздерживалась,
группировки смешивались и т. д.
Состав
съезда определен был предварительно Организационным комитетом , который имел право, по уставу съезда, приглашать на
съезд кого найдет нужным, с совещательным голосом. На съезде была
выбрана, с самого начала, комиссия для проверки мандатов, в которую (комиссию) перешло все и вся, относящееся к составу
съезда. (В скобках сказать, и в эту комиссию вошел бундист, который
измором брал всех членов комиссии, задержав их до 3-х часов ночи и оставшись
все же "при особом мнении" по каждому
вопросу.)
Начался
съезд при мирной и дружной работе всех искряков, между которыми оттенки в мнениях были, конечно, всегда, но наружу эти
оттенки, в качестве политических разногласий, не выступали. Кстати заметим
наперед, что раскол искряков был одним из главных политических
результатов съезда, и желающему ознакомиться с делом надо обратить поэтому особое внимание на все эпизоды,
связанные, хотя бы отдаленно, с этим
расколом.
Довольно важным актом в самом начале съезда был выбор бюро или
президиума. Мартов стоял за выбор 9 лиц, которые бы на каждое заседание
выбирали по 3 в бюро, причем в состав этих
9-ти он вводил даже бундиста. Я стоял за выбор только трех на весь
съезд, и притом трех для "держания в строгости". Выбраны были: Плеханов, я и
товарищ Τ (о нем часто будет идти речь ниже —
искровец твердой линии, член OK). Этот
последний прошел, впрочем, небольшим большинством
РАССКАЗ ОII СЪЕЗДЕ РСДРП
голосов
против одного южнорабоченца (тоже члена OK). Разногласие
между мною и Мартовым по вопросу о бюро
(разногласие, характерное с точки зрения всего дальнейшего) не повело,
однако, ни к какому расколу или конфликту: дело уладилось как-то мирно, само
собою, "по-семейному", как улаживались большею частью вообще дела в организации "Искры" и в редакции "Искры"7.
К началу же съезда относится (тайное и неформальное, конечно)
заседание организации "Искры" по вопросу о ее мандатах на съезде. Заседание
пришло равным образом к мирному, "полюбовному" решению вопроса. Я отмечаю это
заседание лишь потому, что считаю
характерным, во-1-х, дружную работу искряков в начале съезда, а во-2-х, их решение прибегать, в случаях сомнительных и
спорных, к авторитету организации "Искры"
(вернее, членов организации "Искры", присутствовавших на съезде), причем, конечно,
обязательного значения голосования этих собраний не имели, ибо правило:
"императивные мандаты отменены", каждый может и обязан вотировать на съезде по своему личному, свободному убеждению, без всякого
подчинения какой бы то ни было организации, — это правило, говорю я,
всеми искряками признавалось, и в начале чуть ли не каждого заседания "Искры"
громко провозглашалось председателем.
Далее. Первым инцидентом на съезде, который вскрыл, что не все обстоит
ладно среди искряков, и который послужил "завязкой" финальной драмы (или
трагикомедии?), явился
пресловутый "инцидент с OK". На этом
инциденте надо остановиться подробно. Он
имел место еще тогда, когда съезд занят был своим собственным консти-туированьем, когда обсуждался еще регламент съезда
(поглотивший, кстати сказать, тьму времени в силу обструкции бундистов,
не упускавших случая намеренно и ненамеренно затормозить где можно и чем
можно). Суть инцидента с OK состояла в
том, что OK, с одной стороны, отклонил еще до съезда
протест "Борьбы" (группы "Борь-
о
бы" ), требовавшей допущения на съезд, и
поддержал это отклонение в комиссии по
Предыдущая страница ... XX
Следующая страница ... XXII
|