| регламентом
съезда (§ 6, стр. 11 прот.) и в котором смешно было видеть "лицемерие" или "несправедливость"? В образовании компактного
большинства, этого "чудища" для
хлюпких интеллигентов? Или в ненормальном желании сих почтенных
интеллигентов нарушать то слово, которое они дали перед съездом о
признании всех его выборов (стр. 380, § 18 устава съезда)?
Товарищ
Попов тонко намекнул на это желание, выступив на съезде в день выборов с
прямым вопросом: "Уверено ли бюро, что решение съезда действительно и законно,
если половина участвующих отказалась от голосования?" . Бюро ответило, конечно,
что уверено, и напомнило инцидент с
товарищами Акимовым и Мартыновым. Тов. Мартов присоединился к бюро и
прямо заявил, что т. Попов ошибается, что "решения съезда законны" (стр.
343). Пусть читатель уже сам судит об этой, — в высокой степени, должно быть,
нормальной, — политической последовательности, которая обнаруживается при сопоставлении этого заявления
перед партией с поведением после съезда и с фразой "Осадного
положения" о "начавшемся еще на съезде восстании половины партии" (стр.
20). Надежды, которые возлагал на тов. Мартова т. Акимов, перевесили мимолетные добрые намерения самого Мартова.
"Ты
победил", товарищ Акимов!
* * *
К характеристике того, до какой степени
"страшным словом" была пресловутая фраза об "осадном положении", которой придан теперь навеки
трагикомический смысл, — могут служить
некоторые мелкие по виду, но очень важные по сущности черточки конца съезда,
того конца, который имел место после выборов. Тов. Мартов носится теперь
с этим трагикомическим "осадным
положением", всерьез уверяя и себя и читателей, что это выдуманное им пугало означало какое-то ненормальное
преследование, затравливание, заезжа-
Стр.
342. Речь идет о выборе пятого члена в Совет. Подано 24 записки (всего 44
голоса), из них две пустых.
Предыдущая страница ... 313
Следующая страница ... 315
|