| к) ПРОДОЛЖЕНИЕ ПРЕНИЙ ОБ УСТАВЕ. СОСТАВ СОВЕТА
Дальнейшие пункты устава вызывали гораздо больше споров о
частностях, чем о принципах организации. 24-ое заседание съезда целиком
посвящено было вопросу о представительстве на партийных съездах, причем
решительную и определенную борьбу против
общих всем искровцам планов вели опять-таки лишь бундовцы (Гольдблат и Либер,
стр. 258—259) и т. Акимов, который с похвальной откровенностью признал свою роль на съезде: "Я каждый раз говорю с
полным сознанием того, что я своими доводами не повлияю на товарищей, но,
наоборот, поврежу тому пункту, который я защищаю" (стр. 261). Это
меткое замечание было особенно уместно тотчас же после § 1 устава; не совсем
правильно только употреблено здесь выражение "наоборот", ибо т. Акимов умел не только вредить известным пунктам,
но в то же время и тем самым также и
"влиять на товарищей"... из числа очень непоследовательных искровцев, склонных к оппортунистической фразе.
В
общем, § 3 устава, определяющий условия представительства на съезде, был принят
большинством при 7 воздержавшихся (стр. 263), — очевидно, из числа антиискровцев.
Спор о составе Совета, занявший большую
часть 25-го заседания съезда, обнаружил чрезвычайную дробность группировок вокруг громадного числа
различных проектов. Абрамсон и Царев совсем отвергают план Совета. Панин упорно
хочет сделать Совет исключительно третейским судом и потому вполне
последовательно предлагает выкинуть определение, что Совет есть высшее
учреждение и что его могут созывать любые два члена Совета . Герц, Русов
отстаивают разные
Тов. Старовер, видимо, тоже склонялся к взглядам
т. Панина, с тем только отличием, что последний знал,
чего он хочет, и вполне последовательно вносил резолюции, превращающие Совет в
чисто третейское, примирительное учреждение, тогда как т. Старовер не знал,
чего он хочет, говоря, что Совет собирается, по проекту, "только по желанию
сторон" (стр. 266). Это прямо неверно.
Предыдущая страница ... 273
Следующая страница ... 275
|