|
низоваться. Тов. Мартов принижал понятие "члена партии", оно же, по
моему мнению, должно стоять высоко, очень высоко. На сторону Мартова перешли "Рабочее
Дело", Бунд и "болото", с
помощью которых он провел первый параграф устава.
Тогда
Мартов стал говорить о "позорящих слухах", распространяемых про него. В указаниях на то, с кем Мартов оказался в союзе, не
было никакой обиды. Я сам подвергся тем же нареканиям, когда оказался в
союзе с тов. Брукэр. И я нисколько не обиделся,
когда Мартов послал мне записку, в которой говорил: "смотри, кто с тобой вотирует".
Правда, мой союз с Брукэр был временный и случайный. Между тем союз Мартова с
Бундом оказался прочным. Я был против формулировки Мартова, так как она
являлась Versurapfung'oM . Я
предупреждал Мартова об этом, и противники наши, идя за Мартовым, как один
человек, красноречиво иллюстрировали эту ошибку. Но самое опасное заключается
не в том, что Мартов попал в болото, а в том, что, случайно попав в него, он не постарался выбраться из него, а погружался
все больше и больше. Бундисты почувствовали, что они стали господами
положения, и положили на устав партии свой
отпечаток.
Во
время второй половины съезда тоже составилось компактное большинство, но только
оно состояло уже из коалиции мартовцев, плюс "болото", плюс компактное
меньшинство из "Рабочего Дела" и Бунда. И это компактное большинство стояло против искровцев. Один бундист, видя распри среди
искровцев, сказал: "Приятно спорить, когда
вожди дерутся". Мне непонятно, почему Бунд ушел при таких обстоятельствах. Он оказывался хозяином положения и мог бы
провести многое. Вероятнее всего, у него был императивный мандат.
После
того, как первый параграф устава был испорчен, мы должны были связать разбитую посудину как можно туже, двойным узлом.
У нас естественно явилось опасение, что нас подсидят, подведут. Ввиду
этого необходимо было ввести обоюдную кооптацию
в центральные
— втягиванием в болото, заболачиванием. Ред.
Предыдущая страница ... 48
Следующая страница ... 50
|