|
буржуазии,
интеллигенции, которой тоже все труднее становится жить в капиталистическом
обществе и которая в массе своей смотрит на это общество с точки зрения мелкого производителя. Совершенно естественно, что
отсюда с полной неизбежностью вытекает широкое распространение и постоянное
возрождение в самых разнообразных формах мелкобуржуазных идей и учений.
Совершенно естественно, что русский "социалист-революционер",
всецело плененный идеями мелкобуржуазного народничества, оказывается "поневоле братом" европейского
реформиста и оппортуниста, который, когда хочет быть последовательным,
неизбежно договаривается до прудонизма . Именно этим последним термином и
характеризовал Каутский совершенно справедливо
программу и точку зрения Давида.
Мы сказали: "когда хочет быть последовательным", и подошли таким
образом к той существенной
особенности, — отличающей современных соц.-рев. и от старого русского
народника и от некоторых, по крайней мере, европейских оппортунистов, — которую
нельзя не назвать авантюризмом. Авантюризм не думает о последовательности,
стараясь только уловить момент, воспользоваться борьбой идей для оправдания и
сохранения безыдейности. Старый русский
народник хотел быть последовательным и отстаивал, проповедовал и
исповедовал свою особую программу. Давид хочет быть последовательным и
решительно восстает против всей "марксистской аграрной теории", решительно проповедует и исповедует превращение
крупных хозяйств в мелкие, не боясь, по крайней мере, иметь смелость
своего мнения, не боясь открыто выступить сторонником мелкого хозяйства. Наши
соц.-революционеры... как бы это помягче выразиться?., гораздо
"благоразумнее". Они никогда не восстают решительно против Маркса, — боже
сохрани! Они, напротив, походя сыплют цитатами и Маркса и Энгельса, уверяя со слезами на глазах, что они с ними почти
во всем согласны. Они не ополчаются на Либкнехта и Каутского, —
напротив, они глубоко и искренне убеждены, что Либкнехт был
Предыдущая страница ... 213
Следующая страница ... 215
|