| потому, что капиталистическое развитие вздуло земельную ренту и
земельную цену, сконцентрировало
сельское хозяйство в руках крупных и мелких капиталистов, сконцентрировало еще больше машины, орудия, деньги,
без которых невозможно успешное производство.
Объяснять эту растущую трудность существования рабочих тем, что природа
сокращает свои дары, — значит становиться буржуазным апологетом.
"Принимая этот закон, — продолжает г. Булгаков, — мы вовсе не
утверждаем непрерывного увеличения трудности производства пищи или не отрицаем
сельскохозяйственного прогресса: утверждать первое и отрицать второе значило
бы идти против очевидности. Несомненно, что
трудность эта растет не непрерывно, развитие движется зигзагами.
Агрономические открытия, технические усовершенствования превращают бесплодные
земли в плодородные, временно упраздняют тенденцию, отмеченную в законе
убывающего плодородия почвы" (ibid. ).
Не правда ли, как это
глубокомысленно?
Технический
прогресс — "временная" тенденция, а закон убывающего плодородия почвы, т. е.
уменьшающейся (да и то не всегда) производительности добавочных вложений
капитала на базисе неизменной техники, "имеет универсальное значение"! Это
совершенно все равно, что сказать: остановки поездов на станциях представляют
из себя универсальный закон парового транспорта, а движение поездов между
станциями — временная тенденция, парализующая действие универсального закона
стояния.
Наконец, есть и массовые данные,
опровергающие наглядно универсальность закона убывающего плодородия: данные о земледельческом и
неземледельческом населении. Г-н Булгаков сам признает, что "добывание пищи
требовало бы постоянно увеличивающегося относительно" (это заметьте!)
"количества труда и, следовательно, земледельческого
населения, если бы каждая страна была ограничена своими естественными ресур-
- ibidem — там же. Ред.
Предыдущая страница ... 103
Следующая страница ... 105
|