|
на который "божие
благословение" приглашал крестьянина манифест, составленный попом-иезуитом.
А к этому помещичьему гнету, сохраненному
благодаря великодушию создававших и осуществлявших реформу чиновников, прибавился еще гнет капитала.
Власть денег, придавившая даже, напр., французского крестьянина, освобожденного
от помещичьей власти не жалкой, половинчатой реформой, а могучей народной
революцией, — эта власть денег всей своей тяжестью обрушилась на нашего полу
крепостного мужика. Доставать деньги нужно
было во что бы то ни стало: и на уплату податей, увеличенных благодетельной
реформой, и на наем земли, и на покупку тех нищенских продуктов фабричной
промышленности, которые стали вытеснять домашние продукты крестьянина, и на
покупку хлеба и проч. Власть денег не только придавила, но и расколола
крестьянство: громадная масса неуклонно разорялась и превращалась в
пролетариев, меньшинство выделяло кучки немногочисленных, но цепких кулаков и
хозяйственных мужиков, прибиравших к рукам крестьянское хозяйство и
крестьянские земли, составляющих кадры нарождающейся сельской буржуазии. Все
пореформенное сорокалетие есть один сплошной процесс этого раскрестьянивания,
процесс медленного, мучительного
вымирания. Крестьянин был доведен до нищенского уровня жизни: он помещался
вместе со скотиной, одевался в рубище, кормился лебедой; крестьянин бежал от
своего надела, когда только было куда бежать, даже откупаясь от
надела, платя тому, кто соглашался взять надел, платежи с которого превышали
его доходность. Крестьяне голодали
хронически и десятками тысяч умирали от голода и эпидемий во время неурожаев, которые возвращались все чаще и чаще.
Так
стоит дело в нашей деревне и сейчас. Спрашивается, в чем искать выхода и какими средствами добиваться улучшения участи
крестьянина? От гнета капитала мелкое крестьянство
может избавиться, только примыкая к рабочему движению, помогая ему в его
борьбе за социалистический строй, за превращение
Предыдущая страница ... 430
Следующая страница ... 432
|