|
Совершенно
верно! Именно этот факт, верный для 1879 г. и бесспорный, в неизмеримо большем
развитии, для 1895 г., и служит одним из устоев марксистского понимания русской действительности.
Отношение к этому факту у нас одинаково отрицательное; мы
оба согласны в том, что он
выражает явления, противоположные интересам непосредственных производителей, —
но мы совершенно различно понимаем эти факты. Теоретическую сторону
этого различия я уже охарактеризовал выше, а теперь обращусь к практической.
Буржуазия
— особенно деревенская — еще слаба у нас; она только еще зарождается, говорит народник. Поэтому с ней и можно еще
бороться. Буржуазное направление очень еще несильно — поэтому можно еще
повернуть назад. Время не ушло.
Только
метафизик-социолог (превращающийся на практике в трусливого реакционного романтика) в состоянии рассуждать таким образом.
Я уже не буду говорить о том, что "слабость" буржуазии деревенской
объясняется отливом сильных ее элементов, ее вершин, в города, — что в деревнях
это только — "солдаты", а в городах уже сидит "генеральный штаб", — я не буду
говорить о всех этих, донельзя очевидных извращениях факта народниками. Есть
еще ошибка в этом рассуждении, которая и делает его метафизическим.
Мы имеем перед собой известное общественное отношение,
отношение между деревенским
мелким буржуа (богатым крестьянином, торгашом, кулаком, мироедом и т. п.) и
"трудовым" крестьянином, трудовым "за чужой счет", разумеется.
Отношение
это существует — народник не сможет отрицать его всеобщей распространенности.
Но оно слабо — говорит он — и потому его можно еще исправить.
Историю делают "живые личности", скажем мы
этому народнику, угощая его его же добром. Исправление, изменение общественных отношений, разумеется,
возможно, но возможно лишь тогда, когда
исходит от самих членов этих исправляемых или изменяемых
Предыдущая страница ... 386
Следующая страница ... 388
|