|
дедушка".
— "Нет, не сейчас, а вот тогда, из-за чего поссорился?" Оказывается, что это за два дня наплели столько разногласий.
В Цектране допущен ряд преувеличений и
вредных преувеличений, допущен ненужный бюрократизм. Преувеличение допускается везде. Есть ведомства,
в которых только в одной Москве тридцать тысяч служащих. Это не фунт изюму.
Вылечи эту штуку, проберись через эту стену. Надо не бояться, не думать, что
кто-то кого-то обидел, что кого-то стравили. Если поднять фракционную борьбу и
сказать — виноват Томский, который развивал в массах дух неприязни к цектранистам,
то это будет полное извращение дела, это в
корне портит всю работу, в корне портит все отношение к профессиональным
союзам. А профессиональные союзы — поголовный пролетариат. Если на этом настаивать и эту штуку по платформам
голосовать, то это ведет к падению Советской власти.
Если партия раскалывается с
профессиональными союзами, тогда партия виновата, и это наверняка гибель Советской власти. У
нас нет другой опоры, кроме миллионов пролетариев, которые несознательны,
сплошь и рядом темны, неразвиты, неграмотны, но которые, как пролетарии, идут
за своей партией. Они двадцать лет считали, что эта партия своя. А дальше идет
класс не наш, который, может быть, за нас будет, если мы будем умны и в своем классе поведем правильную
политику. Мы дошли до величайшего
момента в своей революции, мы подняли массы пролетариев, мы подняли массы бедноты
в деревне к сознательной поддержке нас. Ни одна революция этого не делала. Нет
класса, который может нас скинуть: за нас большинство пролетариев и бедноты деревни. Никто не может нас погубить, кроме наших
собственных ошибок. В этом "если" вся штучка. Если мы вызовем раскол, в
котором мы виноваты, все полетит по той причине, что профессиональные
союзы не только ведомство, а источник, из которого берется вся наша власть. Это
тот класс, который экономикой капитализма создан экономическим объединителем, который миллионы разбросанных,
Предыдущая страница ... 248
Следующая страница ... 250
|