|
довластием",
а в резолюции меньшевиков перефразировано и названо равенством трудящихся
города и деревни). Но что означают эти фразы о "трудовластии", как не агитацию за независимость профессиональных союзов от
классовой пролетарской власти? Об этой "независимости" профессиональных союзов
вместе с меньшевиками и эсерами печется и плачет вся западноевропейская
буржуазная печать.
Когда Мартов появился на съезде независимых в
Галле и говорил там, не стесненный неприятной ему диктатурой большевиков,
обо всем, о чем ему хотелось, то что получилось? Получилось то, что через несколько дней речь Мартова
очутилась целиком, как лакомое блюдо, в самой реакционной и империалистической
печати Англии. Эта печать благодарила гражданина Мартова (впрочем, там говорят
не гражданина, а господина) за то, что он раскрыл замыслы большевиков. Когда
такие речи говорятся в обстановке мировой
борьбы против нас, то что они, как не кусочек политики Антанты? Вы,
конечно, можете сказать, что это выражение вашей идеи о трудовластии и т. п. — мелкобуржуазный вздор, но на деле это, повторяю,
не что иное, как кусочек политики Антанты.
Завтра, если здесь есть посредник Антанты, эта ваша речь будет доставлена во
все капиталистические страны и там будет печататься в миллионах экземпляров, чтобы
вашей речью, гражданин Дан, обмануть и провести часть несознательных европейских рабочих.
У гражданина Дана вышло так, что я в своих
словах о трудовой дисциплине защищаю только принуждение; представитель партии
эсеров был более точен и сказал, что я защищаю принуждение на основании убеждения. Вся наша политика ясно
отвечает на это. Мы вовсе не признаем, что
ведем дело безошибочно, но, пожалуйста, покажите нам эти ошибки,
покажите нам другие подходы, но этих других подходов мы здесь не слыхали. Ни меньшевики, ни эсеры не говорят: "Вот
нужда, вот нищета крестьян и рабочих, а вот путь, как выйти из этой
нищеты". Нет, этого они не говорят. Они только говорят, что то, что мы делаем, это принуждение. Да,
Предыдущая страница ... 174
Следующая страница ... 176
|