|
в деле хозяйственного пересоздания, тогда отношение экономических
наркоматов к неэкономическим,
может быть, станет иным после того, как мы добьемся крупнейших успехов в деле изменения основ экономики. Ничего
подобного сейчас нет. Поэтому так легко относиться к ведомственности,
как относится Гусев, повторивший в других частях брошюры, между прочим,
превосходные мысли, высказанные в предыдущей брошюре, — так относиться
совершенно неправильно.
Я не буду говорить о речи Рязанова, ибо ее достаточно опроверг
Каменев. Напомню только, что и Рязанов, и увлекшийся его дурным примером Гусев,
стали рассказывать, что где-то они слышали, может быть, от меня, что я хотел в
Совнаркоме — один сказал, утопиться, а другой — застрелиться. Если меня
товарищи будут ловить на всяком сердитом слове, которое скажешь, когда очень
устал, и заставлять о нем говорить перед тысячью человек, я думаю, они всякое
доверие к серьезности своего выступления подорвут
раз и навсегда. (Аплодисмент ы.)
Очень может быть, что у нас в Совнаркоме масса дел
вермишельных, это правда. Если
Максимовский сделал из этого предмет, чтобы проявить свою оппозиционность и
специально это подчеркнул, то я должен сказать, что нет и не может быть
государственного учреждения, в котором не было бы вермишельных дел. Вы не
прибавили того, что ЦК решал вопросы,
связанные с политикой. Пока управлять будет правящая партия, пока эта
партия должна решать все вопросы о разных назначениях, вы не допустите, чтобы важнейшие государственные назначения
делала не руководящая партия. В конце
концов не то важно, какую политику кому проводить. Разве в ЦК нет дел вермишельных?
Сколько угодно. Разве не бывает повестки, по окончании которой, прогнав
несколько десятков вопросов, не только скажешь, что я рад утопиться, а и похуже
что-нибудь. Я повторяю, что поймать меня на такого рода заявлении очень не
трудно, но выступать здесь и делать из этого предмета оппозицию и говорить
против вермишель-ности — это несерьезно.
Предыдущая страница ... 165
Следующая страница ... 167
|