|
ным
образом расходятся с интересами Америки, что она не хотела таскать каштаны из
огня для американского капитала. Зная такую слабость, мы, естественно, не могли
вести какую-нибудь другую политику, кроме
той, которая ставит себе задачей использовать эту рознь Америки и
Японии таким образом, чтобы укрепить себя и оттянуть возможность соглашения
Японии и Америки против нас, а что такое соглашение возможно, у нас уже имеется пример: в американских
газетах был напечатан текст соглашения между
всеми странами, которые обещали поддержку Колчаку60.
Конечно, это соглашение распалось, но ничего
нет невозможного в том, что они при первой возможности попытаются восстановить
это соглашение. И, чем глубже, чем грознее будет расти коммунистическое
движение, тем больше повторных попыток сделают они для удушения нашей республики. И отсюда наша политика —
использовать рознь империалистических
держав, чтобы затруднить соглашение или по возможности сделать его
временно невозможным. Это — основная линия в течение трех лет нашей политики,
которая вызвала необходимость подписания Брестского мира, вызвала и необходимость
подписания договора с Буллитом, — договора, крайне нам невыгодного, о мире и перемирии. Эта же линия определяется для
нас сейчас таким образом, что мы за подобное предложение, как концессии,
должны ухватиться обеими руками. Мы даем сейчас
Америке Камчатку, которая по существу все равно не наша, ибо там находятся
японские войска. Бороться с Японией мы в настоящий момент не в состоянии. Мы
даем Америке такую территорию для экономической утилизации, где у нас
абсолютно нет и куда мы не можем дать ни морских, ни военных сил. И, давая это,
мы привлекаем американский империализм против японского и против ближайшей к
нам японской буржуазии, которая до сих пор держит в руках Дальневосточную
республику.
Так что главные интересы при переговорах о концессиях
были у нас политические. И
события последнего
Предыдущая страница ... 94
Следующая страница ... 96
|