|
такие-то и такие-то уступки, лучше большие, чем меньшие, тем, кто
недоволен, кто называет себя
оппозицией, но добиться того, чтобы работа была дружной, ибо без этого существовать в таких условиях, когда мы окружены
внешними и внутренними врагами, невозможно.
Несомненно,
старой, мелкобуржуазной стихии, мелких хозяйчиков гораздо больше, чем нас. Они
сильнее, чем социалистическое хозяйственное производство, объединенное на потребностях рабочих. Всякий, кто
соприкасался с деревней и видел спекуляцию в городе, прекрасно понимает, что
это общество, основанное на мелком хозяйственном строительстве, больше
нас, поэтому тут нужна абсолютно дружная работа, и мы должны ее добиться во что бы то ни стало. Когда мне
приходилось наблюдать споры и борьбу в московских организациях, приходилось
наблюдать, как много прений происходило на собраниях, как много было
взаимных перепалок, перестрелок, то я пришел к заключению, что пора это
кончить и объединиться всем на платформе конференции. Нужно сказать, что к этому мы пришли дорогой ценой.
Печально было видеть, например, как на партийных собраниях часы уходили
на перебранки по такому вопросу — пришел ли такой-то
вовремя на собрание, выявило ли себя такое лицо так-то и так-то. Разве для этого
собираются на собрания? Для этого существует известная комиссия, обсуждающая, выявило ли себя лицо, представленное по
списку, тем или другим образом. Но тут идет вопрос о содержании собрания.
Например, возьмите такого опытного партийного товарища,
как Бубнов. Я слышал его речь о платформе, выдвинутой конференцией. Эта платформа
сводится к большей свободе критики. Но ведь конференция была в сентябре, а
теперь ноябрь. Свобода критики — прекрасная вещь, но после того, как мы все под
ней подписались, не грех заняться вопросом и о содержании критики. Свободой
критики нас долгое время пугали меньшевики, эсеры и прочие люди, но мы этого не
испугались. Если свобода критики означает
свободу защиты капитализма, то мы ее раздавим. Мы
Предыдущая страница ... 35
Следующая страница ... 37
|