|
сторону французских и английских солдат, благодаря этому мы завоевали
доверие маленьких государств, и наше международное положение теперь так хорошо,
как никогда. На основании
простого расчета мы говорим, что пред нами много еще тяжелого впереди, но самые большие трудности мы уже
одолели. Всемирно-могущественная Антанта
нам уже не страшна: в решающих сражениях мы ее победили. (Аплодис-м
е н τ ы.)
Правда, они могут натравить на нас еще Польшу. Польские помещики и
капиталисты бурлят, бросают
угрозы, что они хотят себе территории 1772 г. , что они желают себе подчинить Украину. Мы знаем, что Франция
поджигает Польшу, бросая туда миллионы, потому что она все равно обанкротилась
и ставит теперь последнюю ставку на Польшу. И мы говорим товарищам в Польше,
что мы ее свободу бережем, как свободу всякого
другого народа, что русский рабочий и крестьянин, испытавший гнет царизма, хорошо знает, чем был этот гнет. Мы знаем, что
величайшим преступлением было то, что Польша была разделена между немецким,
австрийским и русским капиталом, что этот раздел осудил польский народ
на долгие годы угнетения, когда пользование родным языком считалось преступлением, когда весь польский народ
воспитывался на одной мысли — освободиться от этого тройного гнета. И
поэтому мы понимаем ту ненависть, которой
проникнута душа поляка, и мы им говорим, что никогда ту границу, на которой
стоят теперь наши войска, — а они стоят гораздо дальше, чем живет польское
население, — мы не перейдем. И мы предлагаем на этой основе мир, потому что мы
знаем, что это будет громадное приобретение для Польши. Мы не хотим войны из-за
территориальной границы, потому что мы хотим вытравить то проклятое прошлое, когда всякий великоросс считался угнетателем.
Но
если Польша отвечает на наше мирное предложение молчанием, если она продолжает давать свободу французскому империализму,
который натравливает ее на войну против России, если в Польшу каждый
день
Предыдущая страница ... 180
Следующая страница ... 182
|