|
это
выступление, шаткое, жалкое само по себе, выступление той интеллигенции, которая, как мы видели на десятках и сотнях примеров,
может в миллионы раз больше шуметь, чем представляет собою силу, но
которая отличается свойством быть хорошим барометром, давать показатель того,
куда клонит мелкая буржуазия, давать показатель того, куда клонит общественное
мнение, насквозь буржуазное. Если мы внутри Франции, где все буржуазные газеты, иначе как в выражениях самых лживых, не
пишут о нас, достигли такого
результата, то мы говорим себе: похоже на то, что во Франции начинается второе дело Дрейфуса144,
только много покрупнее. Тогда буржуазная интеллигенция боролась против клерикальной и военной реакции, рабочий класс
не мог тогда считать это своим делом, тогда не было объективных
условий, не было такого глубокого революционного настроения, как теперь. А
сейчас? Если французская буржуазная
интеллигенция, после недавней победы самой бешеной реакции на выборах, после того
режима, который там существует теперь по отношению к большевикам, если она
говорит, что ей стыдно становится от союза реакционнейшей Франции с реакционнейшей
Германией с целью душить голодом рабочих и крестьян России, — то мы говорим себе: это, товарищи, третья и крупнейшая победа. И
я желал бы посмотреть, как при таком положении внутри государства
господа Клемансо, Ллойд Джордж и Вильсон осуществят
свой план новых покушений на Россию, о которых они мечтают. Попробуйте, господа! (Аплодисмент ы.)
Товарищи, я повторяю, что было бы величайшей ошибкой делать из
этого выводы слишком неосторожные. Нет сомнения, что они свои попытки
возобновят. Но мы совершенно уверены в том, что эти попытки, какими бы
крупными силами они ни были предприняты,
потерпят крах. Мы можем сказать, что та гражданская война, которую мы вели с такими бесконечными жертвами, была
победной. Она оказалась победной не только в русском масштабе, но и во
всемирно-историческом. Каждый из тех выводов, которые
я вам сделал,
Предыдущая страница ... 399
Следующая страница ... 401
|