|
Все это — особые
задачи классовой борьбы, задачи, которых раньше пролетариат не ставил и не мог ставить.
Класс эксплуататоров, помещиков и капиталистов, не исчез и не может
сразу исчезнуть при
диктатуре пролетариата. Эксплуататоры разбиты, но не уничтожены. У них осталась
международная база, международный капитал, отделением коего они являются. У них остались частью некоторые средства
производства, остались деньги, остались громадные общественные связи.
Энергия сопротивления их возросла, именно вследствие их поражения, в сотни и в
тысячи раз. "Искусство" государственного, военного, экономического управления
дает им перевес очень и очень большой, так что их значение несравненно больше,
чем доля их в общем числе населения. Классовая борьба свергнутых эксплуататоров против победившего авангарда эксплуатируемых,
т. е. против пролетариата, стала неизмеримо более ожесточенной. И это
не может быть иначе, если говорить о революции, если не подменять этого понятия
(как делают все герои II
Интернационала) реформистскими иллюзиями.
Наконец, крестьянство, как и всякая мелкая
буржуазия вообще, занимает и при диктатуре пролетариата среднее, промежуточное положение: с одной
стороны, это — довольно значительная (а в
отсталой России громадная) масса трудящихся, объединяемая общим
интересом трудящихся освободиться от помещика и капиталиста; с другой стороны,
это — обособленные мелкие хозяева, собственники и торговцы. Такое экономическое положение неизбежно вызывает колебания
между пролетариатом и буржуазией. А
при обостренной борьбе между этими последними, при невероятно крутой ломке всех общественных отношений, при наибольшей
привычке к старому, рутинному, неизменяемому
со стороны именно крестьян и мелких буржуа вообще, естественно, что мы
неизбежно будем наблюдать среди них переходы от одной стороны к другой, колебания, повороты, неуверенность и т. д.
Предыдущая страница ... 279
Следующая страница ... 281
|