|
формально неверна. Мы открыто заявили, что в переходное время, время
бешеной борьбы, мы не только
не обещаем свобод направо и налево, а заранее говорим, что мы будем лишать прав
тех граждан, которые мешают социалистической революции. А кто об этом будет
судить? — Судить будет пролетариат.
Здесь старались перенести дело на почву парламентской борьбы. Я
всегда говорил: прекрасен парламентаризм, но только времена теперь не
парламентарные. Видя, что правительство
заявляет, что положение трудное, т. Лозовский говорит: тут-то население и должно предъявить десятки требований. Так
поступали все парламентарии в "добрые
старые времена", но теперь это не ко времени. Я знаю, что у нас громаднейшая масса
недостатков, знаю, что в Венгрии Советская власть будет лучше, чем у нас. Но
когда во время мобилизации нам говорят: предлагается одно, другое и третье — и
давайте торговаться — я говорю, что это применение старого парламентаризма
негодно, что сознательные рабочие его уже оттолкнули. Не в этом дело.
Мы основную линию определили, как классовую борьбу с кулаками, с
богатыми элементами,
которые против нас. Когда это стало обеспеченным, мы говорим: теперь по отношению к среднему крестьянину нужно
добиться более правильной установки. Это
очень трудная работа. В момент большой опасности вы должны помогать Советской
власти такой, какова она есть. Мы в эти месяцы не изменимся. Тут никакой середины нет и быть не может. Создавать эту середину
искусственными парламентскими приемами — значит становиться на скользкую
почву. Когда оратор заявил, что крестьянство все против нас — это одно из тех
"маленьких" преувеличений, которые на практике подстрекают левых эсеров и
меньшевиков. Громадное большинство знает, что крестьянство в огромном
большинстве за нас. Оно в первый раз получило Советскую власть. Даже лозунгами восстания, которое охватило ничтожные части
крестьянских масс, лозунгами
восстания были: "За Советскую власть, за большевиков, долой комму-нию".
Предыдущая страница ... 293
Следующая страница ... 295
|