|
профессиональные организации, которые мы используем, как школу
воспитания отсталых масс.
Слой рабочих, которые управляли фактически Россией в этот год и проводили всю
политику, которые составляли нашу силу, — этот слой в России неимоверно тонок.
Мы в этом убедились, мы это чувствуем на себе. Если когда-нибудь будущий
историк соберет данные о том, какие группы в России управляли эти 17 месяцев,
какие сотни, тысячи лиц несли на себе всю
эту работу, несли на себе всю неимоверную тяжесть управления страной, —
никто не поверит тому, что можно было этого достигнуть при таком ничтожном
количестве сил. Количество это ничтожно потому, что интеллигентные,
образованные, способные политические руководители в России были в небольшом количестве. Этот слой в России был тонок
и за истекшую борьбу надорвался, переработался, сделал больше, чем мог.
Я думаю, что на настоящем съезде мы будем изыскивать практические средства, как
нам в промышленности и — еще важнее — в деревне
использовать новые и новые силы в массовом масштабе, как привлечь к советской работе рабочих и крестьян, стоящих на уровне
середняка или даже ниже этого уровня. Без их помощи в массовом масштабе
дальнейшая деятельность, по нашему мнению,
невозможна.
Так как
мое время почти истекло, я только несколько слов хочу сказать о нашем отношении
к среднему крестьянству. Наше отношение к нему принципиально было ясно для нас и перед началом революции. Задача нейтрализации
крестьянства была поставлена
перед нами. На одном московском собрании37, где приходилось ставить
вопрос об отношении к мелкобуржуазным партиям, я привел точные слова
Энгельса, который не только указывал, что
среднее крестьянство является нашим союзником, но выражал даже
уверенность, что, быть может, удастся обойтись без репрессий, без мер подавления и по отношению к крупному крестьянству. В
России это предположение не оправдалось: мы стояли, стоим и будем
стоять в прямой гражданской войне с кулаками. Это неизбежно. Мы видели это на практике.
Предыдущая страница ... 144
Следующая страница ... 146
|