|
период абсолютного разложения, когда и
передовая немецкая армия спасовала.
Очевидно,
не только для России, но для всех стран есть предел. Для разных стран разный
предел, но — предел, дальше которого вести войну, ради интересов капиталистов, нельзя. Вот то, что мы наблюдаем теперь.
Немецкий империализм разоблачил себя до конца в том, что он был
хищником. Самое важное то, что и в Америке, и во Франции, в этих пресловутых
демократиях (о демократиях болтают предатели социализма, меньшевики и эсеры,
эти несчастные люди, называющие себя социалистами), в этих передовых
демократиях мира, в этих республиках с каждым днем наглеет империализм, и
обнаруживаются дикие звери, хищники, как
нигде. Они грабят мир, дерутся между собою и вооружаются друг против друга. Скрывать
это долго нельзя. Это можно было скрывать, когда был угар войны. Угар проходит, мир надвигается, и массы именно в этих
демократиях видят, несмотря на всю ложь, что война привела к новому грабежу.
Самая демократическая республика есть не что иное, как наряд для хищника,
самого зверского, циничного, который готов разорить сотни миллионов
людей, чтобы заплатить долги, т. е. заплатить господам империалистам, капиталистам за то, что они милостиво
позволили рабочим резать друг другу горло. С каждым днем для масс это
становится яснее.
Вот
положение, при котором является возможность таких политических выступлений,
как статья одного военного обозревателя в газете самой богатой и самой политически-опытной
буржуазии — в английском "Таймсе", оценивающего события в таких выражениях: "Во
всем мире армии разлагаются, но есть только одна страна, где армия строится, и
эта страна — Россия".
Вот
факт, который вынуждена признать буржуазия, в военном отношении гораздо более
сильная, чем советский большевизм. И с этим фактом мы подходим к оценке того, что сделали мы за этот год советской работы.
Нам удалось достигнуть перелома, когда на месте
десятимиллионной армии, сплошь бежавшей, не вынесшей
Предыдущая страница ... 48
Следующая страница ... 50
|